История этого сомнительного брака восходила ко временам великой
победы нашего королевства над своим северным соседом - княжеством
Ангари. Для укрепления связей с новой областью, жители которой
отличались несговорчивым, гордым и диковатым характером, многие
молодые господа, отличившиеся во время войны храбростью, взяли в
жены родовитых ангариек, которым надлежало сделать вид, что они не
помнят, кто повинен в смерти их братьев, отцов и прочих
кузенов.
Моя мать, Данар, была настолько несчастна в браке, что даже Гако
Эттани, не отличавшийся тонкостью натуры и вниманием к чувствам
других людей, а уж тем более - женщин, - почел за лучшее не везти
ее в Иллирию, а оставил в Венте, провинциальном городке в трех днях
езды от столицы, где по такому случаю он приобрел небольшой домик.
И даже разрешил, чтобы с нею вместе проживала старшая сестра Ило.
Впрочем, это не помогло Данар - спустя год после моего рождения она
тяжело заболела и умерла, в беспамятстве улыбаясь и прося
наконец-то отпустить ее домой. Тетушка Ило, пытаясь донести до меня
всю глубину страданий моей свободолюбивой гордой матери,
рассказывала, что даже мое рождение не смогло вернуть ей желания
жить. Данар настолько измучила себя, бросаясь на прутья невидимой
клетки, что не замечала своего ребенка. В детстве мне было горько
от этих слов, теперь же, после того, как я потеряла мужа, и мир мой
опустел, я поняла мать. Даже детский смех не смог бы исцелить рану
в моей душе, появившуюся в тот миг, когда я увидела бледное мертвое
лицо Лесса и поняла, что больше никогда не услышу его голос. Брак
превратил жизнь матушки в тюрьму, сбежать из которой можно было
только одним способом. Мое замужество, напротив, подарило мне целый
мир, полный счастья и любви, но итог был все тот же: жизнь стала
узилищем, где нет надежды на то, что на твое лицо падет
когда-нибудь луч солнца.
...Лесс Кападиа женился на мне вопреки воле своих родственников,
считавших меня недостаточно юной и недостаточно красивой - не
говоря уж о их недовольстве негромкими пересудами, сопровождавшими
мое имя с тех пор, как Гако Эттани не приехал на похороны своей
жены, тем самым продемонстрировав Венте свое отменно равнодушное
отношение к этой части своей жизни.
Все четыре года, что мы с Лессом прожили вместе, были единым
солнечным днем моей жизни, вопреки злым взглядам. Иногда я не
верила, что достойна такого счастья, и неясное предчувствие беды
терзало меня, заставляя внезапно хватать Лесса за руку и сжимать
ее, точно проверяя, реален ли он. Он в такие мгновения смотрел на
меня удивленно и ласково, и говорил, отвечая на мои невысказанные
страхи: "Не бойся, Годэ, я тебя не оставлю!".