- Право, госпожа Годэ, вы слишком впечатлительны - то весьма
давняя история. Нынче батюшка вполне доволен моей
исполнительностью, а за шалости пеняет мне недостаточно сурово - об
этом вам скажет любой иллириец.
- Шалости? - снова возмутилась я, забыв о недавнем приступе
жалости. - Вот, значит, чем вы считаете свои бесчинства?! И
особенно мерзкими они выглядят, потому что вы - понтифик. Зачем вам
эта должность, если вас привлекают только разврат и беззаконие?
Вико удивленно посмотрел на меня.
- Госпожа Годэ, вы полагаете, что кто-то интересовался моим
мнением, когда решался вопрос понтификата? Меня просто взяли за
шкирку, как шелудивого кота, и швырнули под ноги кардиналам. Если
бы я не согласился, отец бы просто повесил меня на воротах дома
Брана. Тут же мы пришли с ним ко взаимному пониманию. Я приношу
хоть какую-то пользу семье, отец закрывает глаза на некоторые мои
проступки. Если бы я был так храбр, как Раг, умен, как Рино, или
обходителен, как Северро, то мне не пришлось бы взгромождать на
себя проклятую тиару, но увы, я терпеть не могу сражения, равно как
и науку, да и достойно представить род Брана в Западных землях не
смогу...
Откровенность Вико меня несколько ошарашила, он рассказывал мне
о братьях, точно мы были давними приятелями.
- ...Думаю, вам бы понравился Рино, госпожа Годэ, - он слегка
заносчив, но весьма остроумен, - продолжал Вико. - С Рагом вам
лучше бы не встречаться, а Северро очень мил с теми, кого он
собирается использовать в своих целях.
Вико некоторое время совершенно непринужденно рассказывал о
братьях, а когда мой вид стал вовсе уж растерянным, пояснил: "Эта
тема для беседы ничем не хуже прочих, не так ли? А разговор наш в
любом случае настолько неприличен, что нет ровно никакого смысла
обдумывать свои слова". Я не нашлась, что возразить, и тут же за
это поплатилась. Вико, явно решив, что теперь пришла его очередь
слушать, спросил:
- А вы, госпожа Годэ, и в самом деле расположены к старшему
господину Альмасио?
От неловкости я утратила на время дар речи, но затем мне в
голову пришла странная мысль: "Я же только недавно сожалела, что
мне не с кем обсудить господина Ремо! Это безумие, разумеется, но в
самом деле - почему бы и нет?". И я, решившись, ответила:
- Мне льстило внимание господина Альмасио. Одно время мне
казалось, что я никогда больше не выйду замуж, но теперь я вижу,
что это несбыточный план. Женщина в Южных землях, обремененная
такой дурной славой в родных краях, как я, не сможет прожить без
поддержки мужчины, не впав в нищету и позор. Я подумывала уйти в
монастырь, но у меня крепкое здоровье и слабый дух - проживу я там
долго, и, боюсь, все так же несчастливо. Поэтому другого выхода
кроме как выйти замуж повторно, я не вижу.