Впрочем, на этом господин Ремо не угомонился - он обратился к
госпоже Фоттине с просьбой найти для меня хорошего портного,
который успеет сшить для меня платье к назначенному сроку. Та,
слегка заикаясь, заверила его, что сделает все возможное, дабы
удовлетворить пожелания столь дорогого этому дому гостя.
Все без исключения находящиеся в комнате понимали, что поступок
господина Ремо в очередной раз граничит с прямым оскорблением семьи
Эттани, и ровным счетом ничего не могли поделать. Самому господину
Эттани, вышедшему из библиотеки поприветствовать гостя, оставалось
лишь с беспомощным недоумением взирать на жену, всем своим видом
демонстрирующую растерянность и удивление. Какое унижение для главы
дома!.. Нельзя было не угадать, что в гостиной только что произошло
нечто из ряда вон выходящее, но и спрашивать о чем-либо в
присутствии господина Альмасио, вне всякого сомнения, сыгравшего
главную роль в возмутительных событиях, Гако не решился.
Вот в таком странном настроении члены семьи Эттани и были
вынуждены сесть за обеденный стол, напряженно переглядываясь друг с
другом. Я и вовсе чувствовала себя ужасно - неотрывный взгляд
господина Ремо подавлял, точно могильная плита, преждевременно
возложенная на мои плечи. Жадное внимание к тени каждой мысли,
отразившейся на моем лице, казалось мне осязаемым, точно липкая
паутина.
Не успел господин Гако завести разговор о погоде, как Ремо
Альмасио перебил его самым возмутительным образом и повторил, что
непременно желает видеть меня среди гостей на свадьбе Тео и Флорэн,
да еще и в платье, сшитом из того самого шелка. В его голосе
звучали нотки, указывающие на то, что Ремо отбросил всякую
осторожность и не намерен придерживаться далее каких-либо
условностей. Если он не заявил отцу, что желает сию же минуту
забрать меня в свой дом, то лишь потому, что не слишком уж
торопился, справедливо полагая, что я никуда не денусь. Теперь уж
мои страхи не казались преувеличением - все его взгляды, жесты и
слова выражали полную уверенность в том, что я нахожусь в полной
его власти.
В отчаянии я безо всякой охоты вертела в руках вилку, потеряв
всякий аппетит. Даже дышалось мне тяжело, что уж говорить о еде!..
Стены словно медленно сдвигались, грозя безжалостно размозжить мои
кости, воздух стал спертым, а от горечи во рту свело горло, так что
не получалось выпить даже глоток воды. Я, забыв уж о том, что еще
несколько часов назад беспокоилась о Флорэн, думала теперь лишь об
одном - как бы спастись самой от господина Ремо. Снова и снова в
голове моей звучал совет Вико, и, в конце концов, я почти уверилась
в том, что он не лишен смысла. Да и других советов мне все равно
никто не дал.