Первым моим порывом было выбросить котомку подальше.
Это ж надо додуматься: шить мешки из желчного пузыря крысы. Но оно и понятно,
чего добру пропадать? Если нельзя съесть, значит, нужно найти вещи другое
применение.
Я покосилась на зажатую в руке котомку —
или котму, как обозвала ее Ка — и сглотнула застрявший в горле ком. Если у
желчного пузыря такой размер, то как выглядит сама крыса? Как мамонт?..
О том, кто такие кули, и заикаться не
стала: меньше знаю, дальше убегу.
Не стала спрашивать и о том, где водятся
все эти немыслимые твари. Потом узнаю. Ага, сюрприз будет.
— Спасибо, — поблагодарила Ка. — Но
лучше оставь себе. Вряд ли у меня получится вернуть котму обратно.
Наверняка эта вещица многое для нее
значила. Все же память о погибшем отце.
Ка шмыгнула носом и утерлась запястьем.
— Ты вернешься, — судя по голосу, не
сомневалась в своей правоте. — Но котму оставь. Себе. Насовсем.
— Благодарю за подарок, — я не стала
переубеждать варварку.
Вместо этого решила тоже побаловать ее презентом.
Пусть мой клатч не так ценен в этом мире, как желчный пузырь крысы, но все же.
К моему удивлению, Ка отказалась.
— Нет, — покачала она головой. — Мна
отберет.
— Ты и котму отдала, чтобы она сестре не
досталась? — поддела я варварку. — Признавайся.
— Мна жадная. Злая. Ка не любит Мну, —
она несколько секунд поразмышляла и добавила: — Ка любит Варю. Хорошая.
Я порывисто обняла варварку и коснулась
губами щеки.
— И тебе удачи. Танцуй, детка. И все
жрецы упадут к твоим ногам.
Моя нижняя губа запрыгала, как йо-йо; на
глаза навернулись слезы. Не думала, что настолько привязалась к варварке. Она
стала мне настоящей сестрой, которой у меня никогда не было в той, другой
жизни.
— Слушай, а ты не хочешь пойти со мной?
— предложила с надеждой. — Вдвоем веселее. Правда, неизвестно как долго
придется идти. И крысы ваши…
— Ты вернешься, — остановила Ка мой
словесный поток. — Капула никого не отпускает. Берегись богини. Увидишь свет —
беги. Жрецы молятся. Калки не покидает рощи.
— Хорошо, — согласилась я.
Махнула на прощание и ломанулась через
заросли лопухов. Вперед — к свободе! К мягкой кровати, теплой одежде и вкусной
еде. К шопингу с подругами и пижамным вечеринкам. Да здравствует «Ашан»!
Настоящее женское счастье —далеко не
бриллианты. Настоящее счастье — это когда ты лежишь себе на диване с бутербродом
в одной руке и книжкой в другой, и никто тебе не мешает. Оказавшись в мире дикой
фантазии, я поняла, как была счастлива в реальности.