— Твоя наблюдательность и умение
выкручиваться меня восхищают, — произносит Бэл. — Поступим так. Я спасаю тебя.
А ты не подставляешь меня. Согласна?
Какой угодно реакции ожидала, но не
такой. Впрочем, отказаться было бы глупо. Поспешно киваю и жму протянутую
ладонь. Крепкую и в то же время мягкую.
— Брат, не сердись на сати Тамани, —
обращается к Хэлу мой неожиданный заступник. — Это моя вина. Я пригласил сати
на прогулку. Отлучился ненадолго посмотреть на кинжалы и не предупредил
происшествие.
Хэл поворачивается и смотрит на брата
так, точно у того выросли рога.
— Что в этом такого? — разводит руками
Бэл. — Верховный жрец разрешил нам знакомиться с кандидатками. К тому же с нами
находилась служанка.
Мина дважды кланяется. Бэл выглядит
невозмутимо. И только Хэл явно чувствует, что его дурят. Глядит на меня
недоверчиво и уточняет:
— Что в тебе есть такого особенного? Ты
способна расшевелить даже камень. За тебя вступается служанка. И даже мой брат
спешит избавить от заслуженного наказания.
— Это все харизма, — отмахиваюсь я. — А
насчет наказания вы зря. Погубить вас не входило в мои намерения. То лишь
досадная случайность. Которая могла погубить нас обоих.
— Хорошо, я поверю тебе, — смягчается
Хэл. — Но искренне надеюсь, что третьей попытки убить меня не будет.
Не дождавшись ответа, запрыгивает в
карету и приказывает слуге трогаться. Бэл берет меня под локоток и произносит с
улыбкой:
— Что ж, раз я вызвался быть твоим
провожатым, придется это сделать. Идем к твоему дяде или еще немного
прогуляемся?
— Еще погуляем, — улыбаюсь я. Касаюсь
щек, обнаруживаю очаровательные ямочки на щечках Тамани. — Здесь так здорово.
Бэл ведет к цветным тканям. Выбирает
дорогой атлас легкомысленного розового цвета. Примеряется к золотым лентам и
чистому, как слеза янтарю.
— Тебе очень пойдет наряд из всего
этого, — замечает и дарит мне восхищенный взгляд.
Что и говорить, главный жрец знает толк
в нарядах. Вот только цвет. От розового меня уже тошнит
Выбираю такой же атлас, только голубого
оттенка, сапфиры и кружево цвета морской волны.
— Это мне больше нравится, — отпускаю
замечание. — Более спокойный и в то же время глубокий цвет. Не такой
легкомысленный, как розовый, он подчеркивает хрупкость фигуры и юность лица.
Брови Бэла приподнимаются. Он кланяется
— тем самым дурацким методом, принятым в Аланте.