— А я надеялся, ты пришла в себя после
падения. Вылезай из воды, живо! Воспаление легких не вернет тебе рассудок.
Командует так привычно, естественно.
Уверен, что каждое его желание немедленно выполнится.
Впрочем, я и сама собиралась выбраться
из бассейна. Ловко выпрыгиваю, оглядываюсь: наяда заняла прежнюю прозу и больше
не двигается.
— У-у-у,
каменюка! — грожу ей кулаком.
Но наяда даже не реагирует. Делает вид,
что вообще ни причем. Подумаешь, облила водой какую-то важную шишку и
подставила ни в чем не повинную девушку. Будто я, и правда, покусилась на ее
каменные прелести. Да больно надо!
Сверху доносится свист и шум крыльев.
Поднимаю голову и вижу еще двух кошаков: рыжего и серого. И всадники — под
стать тому, что сейчас бесцеремонно пялится на мою грудь.
— Вот ты где скрывался, Хэл! — раздается
моложавый мужской голос сверху. — Мы так долго не могли тебя найти.
— Ты выиграл гонку! — добавляет второй
всадник.
Так вот кого мы с наядой увлажнили! Хэл
— тот, кто подарил моему — якобы моему — дяде Михо чаецвет? Служанка говорила
об этом типе таким подобострастным тоном, что остается догадываться, кто этот
красавчик. И почему живет в пирамиде — фараон, что ль?
Оба всадника опускаются во внутреннем
дворике. Хэл тут же достает их седельной сумки
белый плащ, накидывает мне на плечи.
— Вот, прикройся!
Сдается, не о здоровье моем заботится.
Скорее, не хочет, чтобы девичьи прелести рассмотрели друзья.
— Бэл, Виллин, — Хэл приветствует
прибывших.
Теперь меня рассматривали три пары глаз.
Оценивающе так, придирчиво. Чувствую, как к щекам приливает краска, но не
сдаюсь — пользуюсь моментом и тоже пялюсь на незнакомцев.
Тот, которого назвали Бэлом, блондин.
Высокий, стройный, точно кипарис. Примерно одного с Хэлом возраста — около
двадцати пяти. Может, чуть больше.
А вот Виллин очень молод. Почти ровесник
моего теперешнего тела. Рыжий, точно тыква на огороде, весь в конопушках. Но
широк в плечах и статен.
Не знаю, где оказалась, но мужчины тут
как на подбор. По крайней мере, те, что управляют летающими кошками.
— Знал бы, что тут такая развлекуха,
прилетел первым! — заявляет Виллин. Тянется к моему лицу: — У тебя губы синие.
Замерзла?
— Нет, это я со страху, — бурчу первое,
что приходит в голову. — Не каждый день нахожусь в таком прекрасном обществе.