— Жить
надоело? — бесцеремонно проверяет, не успела ли я нажать на кнопку
камеры, и только после этого возвращает телефон мне.
— Эй!
Совсем уже?
— Если
выложишь фото со мной, фанатки найдут и превратят твою жизнь в
ад.
— Не
собираюсь я никуда выкладывать. Я просто хочу фото на
память.
Моё
возмущение зашкаливает. Он смотрит на меня. Стопроцентно
авторитарный, уверенный в своей правоте. С любопытством и некоторым
удивлением рассматривает кипящую праведным гневом за попранные
личные права и свободы меня.
— У тебя
есть твиттер?
Сто лет мне
не нужен был твиттер. Я даже не задумывалась о его существовании.
До сегодняшнего дня.
— Заведи
аккаунт, подпишись на меня, и я скину тебе это фото. Только для
личного пользования. Уговор?
— Ах ты...
Ну, ты и нахал. Это ты так себе подписчиков вербуешь?
Он
демонстративно прячет свой мобильный.
— Только не
забудь взять ник «Чумчунын Нуна».
— Ещё за
чумчу... — я чуть не давлюсь словом, пытаясь правильно
произнести.
— Чумчунын.
Танцующая.
— Почему
нельзя просто по-человечески?
— Хочешь
сказать мой язык не человеческий? — Кейн-Ши, чуть прищурясь,
сверлит меня взглядом.
— Нет,
но...
— «Чумчунын
Нуна» или фото не дам.
Мой
возмущённый вопль перекрывает его смех. Английского уже явно не
хватает. Ещё немного и я буду готова перейти на русский.
Вечер наступает внезапно. Он не
подкрадывается на мягких кошачьих лапах как летом, но обрушивается
как-то сразу синими сумерками и неоновыми огнями. И осенней
прохладой. Вывески многочисленных кафе и ресторанов квартала Марэ,
куда мы забрели к этому времени, сулят отдых гудящим от прогулки
ногам и вкусную горячую пищу. Но мы не спешим принимать их
приглашения. От площади Сен-Жерве, мы сворачиваем на Франсуа-Мирон,
а после на улицу, ведущую к мосту Луи-Филиппа. Сумерки окутывают
нас густыми тенями. Лёгкая прохлада возле воды сменяется
пронизывающей резкостью речного сквозняка, пробирающего даже под
одеждой.
— Арисша, — Кейн-Ши, вдруг тихо
произносит моё имя.
Я останавливаюсь и оборачиваюсь к
нему.
Он смотрит на меня. В быстро
сгущающейся темноте я не различаю ни цвета его глаз, ни их
выражения. Лицо, бледный овал, приближается ко мне.
Губы скользят по моим губам,
настойчиво и осторожно, постепенно усиливая давление. Поцелуй
затягивается. Пальцы запутываются в его волосах. Теперь уже я
отвечаю ему.