Саша слушала, сверяясь с документами и досье. Ее больше
интересовало сейчас не что Щербатов говорил, а как. Она нередко
беседовала с военными, и многие из них не могли скрыть, что
необходимость разговаривать с ней — большевичкой, еврейкой, бабой
наконец — оскорбляет их. Они раздражались, возмущались,
отмалчивались. Щербатов же говорил спокойно и серьезно, будто бы
видел в ней равную. Видимо, не в его обыкновении тратить силы на
беспомощную злобу. Тем более что сил у него действительно
оставалось немного.
Стакан у постели больного был пуст. Саша подошла и наполнила его
водой из своей фляжки. Достать чистую воду в Петрограде стало не
так уж просто в эти дни.
Щербатов слабо улыбнулся. Вместе с водой принял лекарство из
стоящего у постели пузырька.
— Аспирин, — пояснил он. — От лихорадки.
Надо же, отметила про себя Саша, лекарство есть у него. И
наволочка не настолько несвежая, как была бы, если б ее не меняли с
начала болезни. Кто-то явно ухаживает за ним, пусть и нечасто…
— Я могу оставить окно открытым, — сказала Саша, — чтобы вы
видели небо.
— Весьма любезно с вашей стороны. Ладно, переходите уже к своим
вопросам. Я отвечу.
— Зачем вы прибыли в Петроград? — спросила Саша.
— Думал найти родных, сослуживцев, друзей. Нашел только сыпной
тиф, как видите.
— Что вы намерены делать в будущем?
— Затруднительно планировать будущее в моем положении. Я,
конечно, понимаю, к чему вы клоните, Александра Иосифовна. Вы
хотите, чтоб я поступил на службу в вашу Красную армию.
Саша кивнула. Щербатов был честен с ней, и она тоже не видела
смысла в экивоках.
— Но какой толк говорить об этом теперь? — продолжил Щербатов. —
Зачем Красной армии, да и какой бы то ни было армии, умирающий?
— Затем, что вам вовсе не обязательно умирать, — ответила Саша.
— Вы не обратились в городскую больницу, и правильно. Там бы вам
ничем не помогли. Но у РККА свой сыпнотифозный госпиталь. В нем
есть врачи и медикаменты. Тиф — не приговор, многие выздоравливают.
Вот только чтобы попасть в госпиталь РККА, нужно быть частью РККА.
Мне хватит вашего слова, чтобы вызвать сюда санитарный
транспорт.
Скверно выходит, подумала Саша. Она, по сути, дает ему выбор —
Красная армия или смерть. Но ведь не она виновата, что он болен. А
касаемо жалкого состояния городских больниц… да, многие сказали бы,
что это в том числе и ее вина как большевички. В глубине души Саша
знала, что доля правды здесь есть. Большевики власть взяли, а
разруху победить не могут. Но теперь уже нет выбора, кроме как
скорее закончить войну, чтобы отстроить все заново. И больницы для
всех в том числе. А пока многим и многими приходилось
жертвовать.