— За что ты передо мной извиняешься? Я только что приехал и даже
под раздачу попал слегка, уворачиваясь от твоей, на удивление,
совершенно не легкой руки, — от его слов я разрыдалась еще больше.
Как же мне его не хватало, и я никогда не понимала этого, пока не
потеряла, ведь Ванька практически всегда был рядом со мной
последние семь лет. — Я никогда тебя не брошу, ну как ты могла
такое подумать. Кать, все будет хорошо, — успокаивать он не умел,
как и большинство мужиков, но мне хотя бы становилось с каждой
секундой спокойнее. — Ну же, не реви, ты мне уже весь доспех
слезами залила, вот смотри заржавеют железные детали, как я
двигаться буду? — сквозь слезы я рассмеялась и ударила его кулаком
в грудь. Только руку отбила, потому что он, зараза, действительно
был в броне. Он хмыкнул и откинулся на подушки, увлекая меня за
собой. Я только вздохнула и икнула, устраиваясь у него на груди и
жалея только о том, что через всю его броню мне не слышно, как
бьется его сердце.
Внезапно Ванька резко убрал руку от моей головы и поднялся,
отодвигая меня в сторону, и через мгновение в комнату влетели
Вианео в сопровождении Чезаре и Леонардо. Глядя на них, меня снова
скрутил спазм и, я еле успела скатиться с кровати и доползти до
опрометчиво отставленного горшка.
Когда в глазах перестало двоиться, я подняла голову и увидела
перед собой только своего личного лекаря, который протягивал мне
стакан с водой. Никого в комнате больше не было, от чего я смогла
сделать вывод, что они просто были выпровожены из комнаты Вианео,
потому что только так он мог меня осмотреть и со мной говорить на
интимные темы, потому что все темы, касающиеся здоровья женщины,
считаются интимными.
Иван
Сначала я не понял, почему Катерина набросилась на меня, как
моряк, сошедший на берег, на первую попавшуюся девушку нетяжелого
поведения, предварительно вытолкав да Винчи из комнаты. Это было
смешно, он очень не хотел уходить. Меня до последнего момента не
покидала мысль, что художник сейчас вцепится в дверной косяк и
наотрез откажется уходить, чтобы не оставлять госпожу наедине с
северным варваром. Но Катерина проявила недюжинную силу и ослиное
упорство, в итоге которых мы остались с ней наедине.
Когда же до меня дошло, кто сейчас находится передо мной... Мы
слегка поскандалили, и я ничуть не лукавил, когда говорил, что
совершенно не узнаю ее. Тем не менее, хоть я и не одобрял Катькины
планы по точечному геноциду одного уважаемого семейства, они
полностью совпадали на этот момент с моими, и я больше пытался
достучаться до ее разума, который, в том случае, если она его
заставит работать, может нам очень сильно помочь, потому что, Катя
обладала весьма обширными знаниями и могла мне прояснить кое-какие
непонятные моменты. Но для этого необходимо было выколупать ее из
той раковины, в которую она забилась, злобно поглядывая оттуда на
проходящую мимо жизнь.