Герберт решительно направился вперед,
а я осталась рассеянно стоять и смотреть ему вслед. Пришлось даже
догонять. Из-за этого я почувствовала себя неправильно и глупо, это
он меня сюда привез, а не я его.
– Так зачем мы сюда приехали? –
произнесла ему в спину, когда наконец оказалась на площадке перед
большими двустворчатыми дверями под старину.
Герберт потянул одну из тяжелых
створок, пропуская внутрь, в большой холл, где каждый шаг отдавался
эхом.
– Для начала за дневниками Лорейн
Сакс, и, если я прав, то и еще за одной вещью.
– Она вела дневники? – удивилась я,
потому что впервые слышала.
– В горах, где они скрывались после
побега из Панема, было весьма скучно, – поведал инкуб. – Чем еще ей
было заняться длинными вечерами?
Он уверенно двигался куда-то вперед,
делая один большой шаг там, где я едва успевала сделать два. Сейчас
в музее было еще слишком рано для экскурсий, и мне казалось – я иду
по пустынному кладбищу, только вместо надгробий витрины с
экспонатами и портреты давно умерших людей.
Женщины в основном блондинки: Торани
Фокс, ее родная дочь Лизабет и приемная Лорейн, а вот мужчины
разные. Аластар Фокс – темноволосый брюнет, Деймон Сакс – шатен в
очках и с тростью в руках. Предметы, кстати, лежали тут же, под
стеклом. Блестели стеклышками и сверкали серебром набалдашника, и,
кажется, время совершенно не трогало их.
После шла целая плеяда портретов, а
затем и снимков детей и внуков этих людей. Я видела их десятки раз
в учебниках, потому взгляд скользил мимолетно, нигде не
задерживаясь.
Герберт дошел до дверей с кодовым
замком в конце залы. Набрал какую-то комбинацию, дождался
одобрительного писка и потянул за ручку.
– У вас в любое помещение страны такой
беспрепятственный доступ? – все же не сдержала удивления
я.
– Нет. Но конкретно в музей я запросил
допуск сразу после посещения твоей сестры. И мне его оперативно
предоставили.
Действительно, о чем я спрашиваю. Кто
же ему откажет? Даже охрана сгинула в неизвестности.
Мы оказались в коридоре, длинном и
пустынном, и я уже вновь приготовилась бежать за спешащим вперед
инкубом, но он открыл ближайшую к нам дверь и поманил
внутрь.
Здесь было заметно холоднее, чем в
основных помещениях, и я зябко поежилась в своей кофточке, которая
вдруг оказалась не по температуре легкой.