- А что, не так? – ощетинилась Ефимова. – Вечно ты меня ставишь
в неловкое положение своими выходками! Я даже в гостях не могу
расслабиться - сижу в напряжении, и жду, чего ты опять отчебучишь!
А ты только улыбаешься, будто смеешься надо мной! Вот, как сейчас!
Ну что, что я такого смешного сказала?
- Ничего! – поспешно заверил ее Изя, внезапно переставая
походить на себя, ибо натянул серьезное выражение. – Алечка, я
никогда – слышишь? – никогда над тобой не смеялся. Ну да, улыбаюсь
по-дурацки! Просто морда такая, что я с ней поделаю… Но не
насмехаюсь, Аль! Просто радуюсь.
- Чему? – настороженно буркнула Альбина.
- Тому, что ты у меня есть, а я – у тебя, - проникновенно
выговорил Динавицер. - Что люблю тебя, а ты… ну, хоть чуточку –
меня.
- Турок… - печально вздохнула Ефимова, наперекор себе ощущая
внутри прилив нежной теплоты. – Поцелуй меня.
Изя с удовольствием, но и с привычным трепетом исполнил девичий
приказ.
- Пошли, горе мое… - смутно улыбаясь, девушка взяла парня под
ручку.
- Луковое! – поддакнул Динавицер. – А куда идем?
- Туда! – махнула Аля в сторону Красной площади. – Мороженого
хочу!
* * *
«Лиру», «Север», «Московское» и прочие заведения парочка
пропустила мимо – то очередь, то просто неохота. Они не настолько
нагуляли аппетит, чтобы заказывать цыпленка-табака на двоих – в
«Птице», что в пределах «Арагви», этот изыск из солнечной Грузии
был вполне по карману студентам. Однако душа требовала не сытного,
а сладкого.
Кафе «Космос» приятно порадовало – никого почти! Швейцар
проводил их скучным, тоскующим взглядом большой собаки, и Аля с
Изей поднялись на второй этаж, в полупустой зал, отделанный
россыпями стеклянных шариков. Чудеса продолжались – нарядная
официантка, вся в чистеньком и накрахмаленном, материализовалась
тут же.
- Что будете заказывать?
Изя шикарным жестом достал синюю пятерку.
- Два «Шампань-коблер»… - важно завел он.
- Я не буду, - перебила его Ефимова.
- …Один «Шампань-коблер», - скорректировался Динавицер, - и
мороженое… Ты что будешь?
- «Солнышко».
- А мне – «Марс»!
Двое не успели как следует помолчать, а высокий стакан с
коктейлем уже опустился на салфетку. Рядом встали две креманки с
оплывающими шариками мороженого – в одной растекалось яркое
варенье, в другой вбирал свет шоколад.
Изя тут же приложился к соломинке – и закатил глаза,
демонстрируя верхи блаженства.