- Дай попробовать, - поерзав, заворчала Аля.
Ухмыльнувшись, Динавицер подвинул стакан девушке. Церемонно
отставив мизинчик, Альбина втянула прохладную смесь, горячившую
горло.
- Ничего, так, - вынесла она оценку, улыбаясь, словно
шампанское, взбитое с коньяком и ликером, «отпустили» ее, как
закаленную сталь.
Смягчаясь, девушка стрельнула глазками по сторонам, словно
выбирая жертву.
Студентов прибывало – уже половина столиков занята болтающими и
щебечущими, шутящими и смеющимися компаниями. Ефимова вглядывалась
в лица посетителей модного кафе, угадывая, кто они, но понимала,
что внешность обманчива. Вон тот серьезный парень в очках мог быть
студентом-математиком… Или молодым рабочим с АЗЛК. А вон та
смешливая девушка в модном костюмчике… Кто она? Актрисулька из
ГИТИСа? Или продавщица гастронома?
Альбина дремотно улыбнулась, переведя взгляд за окно. По улице
вверх и вниз катились «Волги» - оливковые с шашечками и черные
персоналки; «Икарусы» - желтые, что снуют от остановки к остановке,
и красные с белым, возившие гостей города или туристов. Мелькали
«Жигули», сновали «Вартбурги», важно рассекали правительственные
«Чайки» или громадные лимузины с дипломатическими номерами.
Машины своим фырканьем или утробным ворчанием словно озвучивали
пульс большого города.
«Правильно мы сделали, что Мишу послушались! – подумала Ефимова,
чуя прилив жизнелюбия. – Страшно было, но поступили же! И теперь
вокруг – Москва…»
- Ой, Изя… - томно вздохнула девушка. – Будь другом, закажи еще
один коктейль. Я с тобой поделюсь!
Глава 4.
Вторник, 1 ноября. Утро
Москва, Кремль
- Обстановка в Польше сложная и напряженная, - рокотал Устинов,
ослабляя душивший его галстук. – Воду мутят профсоюзы да попы.
Особенно стараются тамошние кардиналы - Стефан Вышиньский в самой
ПНР, и Кароль Войтыла – в Ватикане. Американцы с немцами подняли
шумиху в прессе, шлют в Варшаву, Гданьск и Краков эмиссаров с
чемоданами долларов и злотых… В общем, по-всякому раскачивают
ситуацию.
Брежнев насупил мохнатые брови.
- Подключить Варшавский договор и ввести войска? – медленно и
ворчливо проговорил он, рассуждая вслух. – И подавить
контрреволюцию?
Министр обороны покачал головой, выдавая хмурое
беспокойство.
- Это крайнее средство. Последнее средство. С ним я бы обождал,
- шумно вздохнув, он продолжил: - Нет, если что, Северная группа
войск в полной боевой готовности. Разработан даже план действий с
участием пятнадцати наших дивизий, двух из ГДР и одной
чехословацкой. Но Польша – это Польша. По расчетам аналитиков, нам,
чтобы установить эффективный контроль надо всей территорией ПНР,
потребуются не пятнадцать, а тридцать, если не все сорок пять
дивизий! Вполне может начаться партизанская война, и тогда дело
дойдет до большой крови.