- Запомни, за эту вещь ты отвечаешь головой. Проследи, чтобы она
попала лично в руки адресату, и пусть он при тебе её вскроет. По
возвращении расскажешь, какая у него была реакция.
- Понял, - ответил Айзек и в очередной раз улыбнулся. - Всё
сделаю в лучшем виде.
- Ну ладно, счастливого пути, - кивнул Майк.
Он некоторое время смотрел на нас, а затем добавил:
- Боб, желаю тебе хорошо устроиться на новом месте, и чтобы эта
ситуация всё-таки разрешилась и ты смог воссоединиться со своей
семьёй.
После он вышел из каюты и закрыл за собой дверь.
- Самое время часок вздремнуть, - Айзек подмигнул мне и
завалился на свою койку, предварительно переставив коробку на
пол.
Я последовал его примеру и устроился на второй койке, радуясь
тому, что мне всё-таки удалось вырваться из этой страны. И я тогда
не мог себе даже представить, с какими трудностями мне предстоит
столкнуться на своём длинном извилистом пути.
Временами мне казалось, что я умер и попал в загробный мир.
Правда, кое-что меня смущало, но не очень сильно, поскольку разум
отказывался прокручивать в голове любые мысли, даже совсем
незначительные. Этот мир был не таким, каким я его себе
представлял. Я-то рассчитывал, когда окажусь в нём, встретиться со
своим погибшим отцом, а также с теми друзьями и родными, кто раньше
меня отправился в свой последний путь. Но вместо этого меня окружил
настолько плотный липкий туман, что я не мог разглядеть даже
собственных рук, чего уж говорить о других тарнах. Я даже не ощущал
их присутствия.
Но когда в очередной может быть сотый или тысячный раз мой
давным-давно опустошённый желудок выворачивался наизнанку, в
затуманенный мозг всё-таки проникала мысль, что я ещё жив. Хотя,
наверное, лучше бы я умер, поскольку ощутил на себе все прелести
морской болезни, о которой говорил Айзек. После того как нас
заперли в каюте, начался процесс погрузки, который, по словам моего
временного соседа, продолжался всю ночь. Конечно, визуально мы не
могли это определить, так как в нашей потайной каюте не было
иллюминатора. Но Айзек сверялся по какому-то пристёгнутому к руке
приборчику, который он называл часами, и сказал, что они не врут.
Конечно, было немного скучно просто лежать, но мне казалось, что я
смогу потерпеть две недели. Окунусь в воспоминания о жизни на
Тарнериусе и буду предаваться мечтам о скорейшем возвращении
обратно, так они и пролетят. Как же я жестоко ошибался.