Сегодня я буду наказывать. Похмелье – отличная приправа для
грозного владыки-карателя. В первую очередь, выяснили, кто из Моки
поддержал вторжение из Хетци-Цинтлы. Мои помощники уже допросили
ряд товарищей, и выяснилось, что практически от каждого местного
рода были добровольцы. Но многие рванули «бить четлан, спасть
Толимеку» по личной инициативе. И только два рода поддержали
Пиапиапаца активно, включая всё высшее руководство.
Настало время публичной порки.
Я послал людей к этим родам и велел выволочь всех, кого
смогут.
– Ваши роды опозорили себя, – начал я хмуро. – Вы предали
клятву. Вы вызвали гнев Золотого Змея Земли. Бог ярится, и ярость
его кипит в моей груди. Все! Все ваши мужчины, взятые в плен, будут
проданы. Они утратят свободу навсегда. Вы же – кто не остановил их,
кто поддержал и кто даже направил – вам отказано в праве жить в
Моке. Собирайте пожитки и убирайтесь прочь! Завтра до полудня те,
кто не уйдут – присоединятся к пленникам и также будут проданы. Ах
да! Оставайтесь где-нибудь у берегов Мезкалы: может быть, тогда вам
удастся выловить трупы ваших заложников, которых скоро казнят в
Излучном, а тела, без погребения бросят в реку.
Толпа ахнула. Люди смотрели на меня волками, но я выдержал
каждый взгляд. Остальные жители Моки, равно как и других селений,
должны четко понять: бунтовать – плохо, подчиняться – хорошо. А на
освободившихся землях я поселю пару четланских родов и кого-нибудь
из оцколи.
Горцы. Пришло время для казни за номером два. Я уже знал версию
Черного Хвоста, касательно вчерашних событий. Когда пришла пора
делать вылазку, вожди оцколи разделились, некоторые побоялись идти
в чисто поле против такой толпы. И Ннака принял сторону трусов,
заявил, что обязан удерживать Мангазею. Таков, мол, мой приказ. Я
не сильно удивился. Все-таки Мясо – не воин. Он неплохо
(действительно, неплохо!) руководил разношерстной толпой наемников.
Но лишь в составе общего войска. А вот, когда настала время самому
решать, да еще в боевых условиях… Увы, при всех мозгах, потолок
Ннаки – быть капитаном. Но никак не генералом.
Вожди оцколи на этот раз сразу встретили меня хмуро. Понятно,
что сейчас я подарки раздавать не стану.
– Мне говорили, что в горах нет храбрее воинов, чем вы, – с
наигранной грустью начал я. – Я поверил. Я обещал вам за помощь
богатую добычу, обещал плодоносную толимекскую землю. А теперь мне
начинает казаться, что воевать вместе со мной приехали трусы. До
добычи вы жадны, а вот чести вам не хватает.