— Уф-ф… привел.
Высокий старик поднялся из кресла у
заваленного свитками стола. У него было роскошное отороченное мехом
одеяние, лицо доброго дедушки и седая бородка клинышком. Старик все
время поглаживал ее, точно проверял, не отвалилась ли. Аррайда
тихонько хмыкнула. «Добрый дедушка» жестом отправил легионера вон и
пристально посмотрел на гостью, наклонив голову к плечу. Глаза у
него были круглые, как у совы.
— Это Сейда Нин, а меня зовут Селус
Эргала. Я задам тебе кое-какие вопросы. И оттого, насколько ты
честно на них ответишь, зависит, выйдешь ли ты отсюда свободной или
снова отправишься на каторгу.
Девушка поводила носком башмака по
щели в половицах, пробормотала хмуро:
— У вас должны быть бумаги.
— Они у меня есть. Но я хотел бы
услышать тебя.
Аррайда потерла лопатки: там
невыносимо чесалось — крылья режутся, должно быть.
— Я ничего не помню.
— Говорят, на лодке ты вела себя
странно. И раньше.
— Мне снились сны.
Старичок подался вперед:
— Какие?!
— Не помню.
— Совсем-совсем?
Девушка старательно наморщила
лоб:
— Ну, что-то про лодку, и про карету.
И тетка какая-то… говорила, что я избрана.
Селус дернул свою бородку так, будто
хотел оторвать. Тут же сморщился и зарылся в бумаги на столе.
— Под каким знаком ты родилась?
— Башня.
— Интересно…
Девушка переступила с ноги на ногу и
пожала плечами.
— Ты помнишь своих родителей?
Она помотала головой и тут же
ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
— А почему оказалась в тюрьме?
— Я была в тюрьме?
— Да, в Киродииле, — он вытер лицо
кружевным платком. — Тебя привезли сюда и приказали отпустить.
Личным указом императора.
— Не помню.
Селус стукнул ладонью по столу.
Поднялась пыль.
— Хорошо, — хмуро сказал он, — ты
свободна. Вот, это тебе, — он высыпал перед девушкой горку меди. —
Альтмер Арилль держит в деревне трактир и лавку всякой всячины.
Купи, что приглянется. А затем, — старик потряс перед бывшей
заключенной серым пакетом с печатями и громко чихнул, — доставишь
вот это в Балмору. Спросишь в кабачке «Южная стена» Кая Косадеса,
тебе подскажут.
— Угу, — буркнула Аррайда. — Еще
что-нибудь?

Эргала сладко улыбнулся:
— Нет, ничего.
Аррайда долго бродила по запутанным
коридорам имперской канцелярии в поисках выхода, никого не встретив
по дороге. Еду и вино, недолго думая, она стащила с накрытого
стола. Там же лежала записка, приколотая к столу ножом: «Хрикассар,
не забудь! К завтрашнему утру этот кинжал должен быть острым, как
коготь хаджита». Аррайда выдернула нож из столешницы и поскребла
рукояткой в коротких волосах. Интересно, хаджит — это красноглазое
чудовище с лодки? Но у того вроде не было когтей… Зевнув, девушка
сунула нож за пояс. Подумала, что одежда нуждается в починке и
стирке, да и самой вымыться не худо. Она спустилась по лестнице в
подвал, покрутилась среди бочек, попинала деревянные ведра. Здесь
было прохладно и сыро, пахло пробкой и пивом. В солнечных лучах,
протянутых в продухи, плясала пыль. Вдоль стен стояли корзины и
лежали мешки. Устроившись на них, Аррайда заснула, и ее никто не
потревожил.