— Ни за что! — объявила я. — Вместо
химии будем использовать лимон, соду и уксус. А ковры хозяйка в любом случае
приказала выбить. Сменить постельное белье, вытрясти перины, подушки и одеяла.
Чем больше я говорила, тем мрачнее
становились лица слуг. Но нарушить приказ хозяйки они не посмели. Потому
смирились с поручением и пусть нехотя, но все же слушались моих указаний.
Я пообещала взять на себя детскую. И
пусть Корбл запретил Верене покидать комнату, уборку при желании можно
превратить в веселую игру.
Пока Мод протирала стекла, я сняла
занавески, скатала ковер. Натянула резиновые перчатки поверх кружевных и принялась
протирать пол водой с лимоном.
— Хочешь помочь? — спросила у
Верены.
Малышка сидела в кроватке, подтянув
колени к груди, и неотрывно смотрела на мои руки.
— Ты пугаешь ее! — осекла меня Мод.
— Напрасно вообще нарушила приказ хозяина и пришла в детскую. Снова подставишь
себя и меня.
— Корбл разрешил навести в замке
порядок, — возразила я. — А Верена, как и приказано, остается в детской.
И все же Мод права, Верена слишком
пристально наблюдала за моими руками. Смесь страха и любопытства отразилась на
ее кукольном личике с нереально большими черными глазами.
— Снять их? — спросила я и, не
дожидаясь ответа, стянула перчатки. Пусть лучше кружево испачкается, чем
племянница лишний раз вздрогнет от страха. — Так лучше?
Верена спрыгнула с кроватки,
подбежала и мыском туфельки запихнула ненавистные перчатки под кровать. Только
после этого доверчиво прижалась к моему боку и заглянула в ведро. Понюхала.
— Это лимон, — улыбнулась я. —
Нашелся только один на кухне, и я решила приберечь для твоей комнаты. Нравится
запах?
Верена покивала, подошла к окну и
указала куда-то на улицу.
— Что там? — спросила я у Мод.
— Заросли лимонника, — ответила она.
— Девочка прежде часто гуляла там с матерью. Боясь, что воспоминания навредят,
Корбл запретил водить дочь в то место.
Ох уж эти мужчины! Живут по
принципу: с глаз долой ― из сердца вон. Может быть, у них и получается
следовать этому правилу, но Верена никогда не забудет мать. Не перестанет
терзаться, пока не смирится с потерей. Я это знаю, как никто…
— Тебе бы хотелось туда сходить? —
спросила я у племянницы. — В любимое место твоей мамы.
Верена грустно улыбнулась и кивнула.
Взяла меня за руку.