— А на портрете он посимпатичнее, —
неожиданно сказала Люсиль, когда король наконец прошёл к
приготовленному ему креслу, замещавшему трон, и уселся. — Понятно,
почему Соланж предпочла ему Антуана.
— Дура потому что, — довольно резко
ответил Шарль. — Антуана может предпочесть только круглая дура.
— На портретах все мы посимпатичнее,
— грустно заметил Франциск, — а потом потомки не могут опознать
предков. Разве это дело?
— Ты не подумай, мне Антуан не
нравится, — вспыхнула Люсиль, решившая, что её слова восприняли как
предательство по отношению к Пьеру-Луи. — Я чисто внешне оцениваю,
понимаешь?
— Не понимаю, — Шарль постарался
смягчить резкость улыбкой. — Я в мужской внешности не
разбираюсь.
— А из женской тебе только внешность
Николь нравится? — фыркнула Люсиль, уже напрочь забыв про короля и
оглядываясь по сторонам, явно в поисках Пьера-Луи.
— Разумеется, — с готовностью
подтвердил Шарль.
— Смотрю, инора Бариля не видно, —
заметила подруга.
С намёком заметила. Очень явным для
всех. Но Шарль сделал вид, что не понял.
— Тех, кто обеспечивает безопасность,
всегда не видно.
— Но Пьер-Луи говорил, что
постарается.
— Может, и постарается.
— Этот балбес до сих пор не
признался? — удивился Франциск. — Да любой инор становится на
порядок привлекательнее, если он король.
Наконец объявили первый танец, который традиционно начинал король.
Почему-то я думала, что он пригласит Люсиль, но нет: он выбрал
незнакомую молоденькую девицу, которая столь восторженно на него
таращилась, что я была вынуждена не согласиться с Франциском:
привлекательность инора, оказавшегося королём, повышается не на
порядок, а на два. Королевское сияние затмевает все минусы. Люсиль
же пригласил Базиль Вине, с которым нас в своё время выгнали с
первого же занятия по медитации и появление которого на столь
небольшом балу для нас оказалось приятным сюрпризом. Я же танцевала
с Шарлем. Правда, всё удовольствие портил Франциск, который кружил
рядом и бухтел, что мы уделяем ему мало внимания.
А вот на следующий танец Филипп Третий действительно пригласил
Люсиль. Она покраснела, растерянно посмотрела на нас, но вложила
свою руку в руку короля и вышла с ним в центр зала. Танцевать она
умела и любила, но ей приходилось ещё беседовать с персоной,
которую она полагала слишком значимой. Люсиль улыбалась, но рот для
ответа открывала редко, а сама всё оглядывала зал в надежде
заметить рыжую шевелюру Пьера-Луи. Впрочем, сама я это наблюдала
урывками, потому что тоже танцевала, в этот раз с Вине, который
успел подхватить меня раньше Шарля. Тот не расстроился и не остался
подпирать стену, а кружил по залу с довольно симпатичной иноритой в
голубом платье. Слишком симпатичной, чтобы я могла от них
отвлечься.