Цианоз, как есть цианоз… у такой
крохи… и что теперь? Забирать что-то у кормящей матери – не
вариант!
- Она будет жить, - успокаивающе
сказала Тилла, без промедления выровняв весы, и женщина разрыдалась
еще горше, похоже, подумав, что она-то этого уже и не увидит.
- Равновесие не станет ничего брать у
тебя, - решилась я. Если понадобится кровь или новое сердце – при
Храме есть и ферма, не обеднеем, особенно если мать потом
отработает заколотую ради ее дочери свинью. Но об этом уже будет
думать Верховная. – Ступай в ожидальную. – А сама помчалась за
Тиллой, как раз спешно уносившей ребенка к алтарям.
- Нужно позвать кого-то поопытнее, -
констатировала она, едва завидев, что я ее догоняю. – Кислород-то
мы и сами подадим, но нужно еще выяснить, что послужило
причиной…
Я молча кивнула и припустила на
второй уровень, по пути соображая – а сильно ли расстроится принц,
если сегодня я так и не приду?
За работой Верховной можно наблюдать,
как за текущей водой или пляшущим костром, бесконечно. Это мне
кажется, что менять движущееся сердце, когда невозможно
задержать рабочую точку на месте, да еще пациент не понимает, что
происходит и почему так больно, и никак ему не объяснишь, - просто
нереально. А она, едва придя, моментально навела порядок в рядах
перепуганных сестер и всех озадачила: сострадательную Нири
отправила успокаивать мать, циничную Тиллу снарядила зарезать
свинью и принести ее сердце, порозовевшей от волнения и оттого
особенно очаровательной Лили велела сидеть в приемном зале, а меня
приспособила придерживать младенца, норовящего с оглушительным ором
выбраться из пентаграммы. Я была твердо уверена, что такая кроха
ползать еще не умеет, - но, похоже, либо ошиблась с возрастом, либо
стресс и боль еще и не на то сподвигнуть могут. Держать
выворачивающегося ребенка слишком крепко я откровенно боялась – он
же такой маленький! – но чрезмерная активность пациента особого
выбора не предоставляла.
Едва вернулась Тилла, работа закипела
с новой силой. Теперь за уровнем кислорода в крови следила я, а
Верховная – эх, ну вот как у нее это выходит? – что-то
заменяла в сердце малышки, ухитряясь не мешать биению, да
еще и прерываться на беседы:
- Тилла, помоги сестре Нири. Скажи,
что все в порядке, даже пальчики уже не синие.
Тут она несколько слукавила: синева
спадала, но медленно. Впрочем, в конечном результате сомневаться не
приходилось, так зачем заставлять мать нервничать?