– Пани Катаржина… – я все же встреваю, вставляю слова, и улыбка
натягивается до крайности, становится ощутимо звенящей, – па…
бабушка сейчас не в Карловых Варах.
Не нужно ездить.
Пани Власта рада не будет.
Не в её характере показывать слабость, а она… слаба.
Уязвима и беспомощна.
Как я под острым взглядом её почти подруги, если можно хоть
кого-то посметь назвать подругой пани Власты.
Друзья тоже не в её характере.
– И где же она?
– Бабушка в санатории.
Клинике, но… подобной информации мне пани Власта не простит.
– Врач посоветовал для восстановления. Там отвратительная связь…
– досочинять, закругляя тему, я не успеваю.
Нас прерывают.
Вышколенный официант приносит записку для пани Катаржины,
указывает на кого-то в толпе, сопровождает, после того как она
выражает недовольство из-за прерванного разговора и уверяет меня,
что скоро вернется.
Пока же удаляется.
А я перевожу дыхание, наслаждаюсь одиночеством в толпе, что
длится слишком недолго, заканчивается бокалом шампанского и
вкрадчивым голосом за моей спиной, что произносит на английском и с
заметным акцентом:
– Мне показалось, что вас надо спасти.
– Вам… – я начинаю, поворачиваюсь и соврать, глядя в
проницательно-насмешливые глаза, не получается, – не
показалось.
– Тогда я рад, – незнакомец улыбается, представляется,
приподнимая свой бокал и становясь знакомцем. – Алехандро де
Сорха-и-Веласко.
– Вы…
Я прищуриваюсь, оглядываю его более внимательно, пытаюсь
отыскать фамильные черты рода де Сорха-и-Веласко, сходство с доном
Диего, портреты которого выучила почти наизусть.
Нахожу.
Крючковатый нос.
Миндалевидный разрез глаз.
И сами глаза необычно чёрные, демонические.
– Внук, – он отвечает, не давая договорить, – личность совсем не
публичная и не примечательная, поэтому не пытайтесь меня вспомнить.
На полосах глянца и жёлтой прессы я не мелькаю. Вы ведь
журналистка, да?
Алехандро интересуется буднично, не меняя размеренной слегка
насмешливой интонации.
– Поразительная проницательность или развитая агентурная сеть? –
я отвечаю той же насмешкой, вскидываю вопросительно брови.
– Почти, – он усмехается, обводит бокалом зал, – вы выглядите
как человек, что пришёл работать, а не развлекаться.
– Я стараюсь.
– И как вам эпатажная коллекция моего старика? – теперь
прищуривается он, спрашивает с интересом.