– Замолчи, замолчи, замолчи! – с
яростью ударила она кулаками по воздуху и тряхнула головой, отчего
из-под платка выбились темные волоски, а мне почудилось, будто
Марька сошла с ума, но зная ее эмоциональную натуру, решила
подождать. – Вот что выкрикнула кухарка, – оправдала мои надежды
служанка и спокойно выпрямилась.
– А дочурка? – напомнила я,
недовольно поджав губы.
– А дочурка только и успела брякнуть,
мол, в ладонях Богини невесты.
В ладонях Богини, значит… Я
нахмурилась и откинулась на спинку кресла.
– Любопытно.
– Очень, госпожа! – согласилась
Марька. – Я попробую еще надавить на кухарку…
– Не нужно, Марька, – остановила ее
душевный порыв я. – Не буди зверя.
– Какого зверя?
Я тяжело вздохнула:
– Не зли кухарку, тебе с ней еще
работать.
– А-а-а, поняла, госпожа!
– Вот и молодец.
– А что тогда будем делать? Как все
узнаем?
Хороший вопрос. Я задумчиво погладила
подбородок и тут же отдернула руку, припомнив, что это любимый жест
принца. Дурной пример заразен.
– Марька, – вновь приподнялась я. –
Расскажи, как выглядит дочка кухарки?
– Ну, обычная такая, – пожала плечами
служанка. – Мелкая, рыжая, с веснушками. Хотите сами ее
расспросить?
– Может быть, – я опять потянулась к
подбородку и замерла.
Нет! Ну это точно принц виноват!
Никогда не было у меня такой привычки, потому что Ярла любила
поучать: «Чем реже трогаешь лицо, тем оно красивее». И проще было
привыкнуть да смириться, чем спорить.
Вдруг в дверь робко постучали, и мы с
Марькой резко оглянулись.
– Обед, миледи, – услышала тихий
женский голос, а Марька побледнела и прошипела:
– Это Нисса! Если она увидит, что я
не на кухне, то пожалуется мистеру Арвелу! И он…
Я взмахнула рукой, призывая ее к
тишине. Указала на уборную, а сама отправилась пообщаться с
Ниссой.
– Ваш обед, миледи, – она хотела
шагнуть в комнату, но я загородила ей дорогу, как бы случайно, и
покосилась на закрывающуюся за Марькой дверь.
Нисса вздрогнула, не ожидая меня на
своем пути, и тарелки на подносе опасно звякнули, а я
засуетилась:
– Ой, какая-то я сегодня неуклюжая!
Проходи, Нисса. Конечно, проходи!
– С-спасибо, миледи.
Она осторожно засеменила к столику
возле окна и опустила на него поднос, который почти полностью
закрывала круглая крышка. И только Нисса к ней потянулась, как я
произнесла:
– Оставь, чтобы не остыло. Я пока не
голодна.