Я чувствовала, как от гнева дрожат руки. Слезы мгновенно
высохли. Не знаю, как сдержалась и не высказала всего, что
накипело.
— Но давайте же узнаем, чего хочет от жизни девушка, — снова
вмешался в разговор принц-консорт, и на этот раз очень кстати. —
Говори же, дитя! Возможно, мы отыщем решение, которое удовлетворит
всех.
О если бы это было так! Вот он — мой шанс.
Я подняла голову и расправила плечи: — Я хотела бы серьезно
заниматься историей мира и литературой, для этого совсем не нужна
магия, — голос звучал хоть и тихо, но достаточно уверенно. Ненавижу
просить, но наступить на гордость сейчас необходимо: — Пожалуйста,
Ваша Светлость, позвольте мне поступить в Школу Искусств при
Королевской Академии…
Сжимаю кулаки на удачу, жду ответа. Только бы не прозвучало
«нет». Зажмурилась — смелости не хватало, чтобы смотреть сейчас
герцогу в глаза. О Великий Свет! Пусть это будет «да»! Пускай
выгоняет из рода, лишает имени, но окажет мне последнюю милость. Я
готова стать безродной и подчиниться требованиям Закона о
бастардах, отказаться от возможности иметь мужа и детей! Но
провести всю оставшуюся жизнь, согнувшись над чадными котлами,
отмерять по унциям слизь боргов [1] или порошок из рыжих
кальварских тараканов — брр!
Я росла одиноким ребенком, без друзей и любви родителей. С
детства находила отдушину в рассказах учителя о минувших эпохах,
прочла все книги по истории, какие только удавалось стащить из
отцовской библиотеки. Грезила тайнами прошлого и возможностью
изучать древние манускрипты, записывать старинные легенды, пока они
еще не стерлись из народной памяти!
— Но послушай… э.. Миарет, — Винерт дей’Холлиндор, герцог
Оленрадэ, произнес мое имя с запинкой, словно вспоминая его
(клянусь, так и было — отец его забыл!), возвращая меня с небес на
бренную землю. — Дочь моя, боюсь, ты не понимаешь своего
положения.
Сердце упало. Значит, все-таки — «нет». Герцог разом похоронил
мои мечты, его они не интересуют. Плечи поникли. Трудно передать
всю гамму овладевших мною чувств — злость, обида, разочарование. Но
крохотная надежда еще теплилась. Вера в лучшее будущее так просто
умирать не желала. Упрямая.
А герцог продолжал давить словами: — Ты — крайне слабый маг, и,
если появишься в столичной академии, поползут слухи, что моя дочь —
бастард. Нам сплетни не нужны. В Горном краю учатся, в основном,
дети простонародья, ты затеряешься среди них, и никто не узнает о
позорном пятне на добром имени нашего рода.