Я вдруг почувствовала себя виноватой
и одновременно почему-то раздосадованной, и как-то даже холодновато
попрощалась с Ростиславом до послезавтра. Но когда он уехал, еще
долго стояла в подъезде и смотрела в начавшуюся метель.
Уже в квартире я услышала, как звонит
телефон, и это снова был незнакомый номер, и на этот раз я взяла
трубку и ответила.
— Да.
— Привет, — сказал мой будущий муж. —
Ты там не надумала удалить меня из черного списка? Может, все же
поговорим?
Ростислав Макаров воспитывал сына,
Сережку, Сергея Р-р-ростиславовича, как тот отрекомендовался мне,
когда однажды в метель Ростислав заехал по пути на работу за мной с
ним вместе. Он иногда подвозил Сережку до школы просто так, потому
что скучал и хотел побыть с сыном, порасспросить его об учебе и
всяких мужских делах. Меня они ни капли не стеснялись, даже
наоборот; уже скоро Сережка стал считать меня своей и вопил:
«Юстина Бор-р-исовна, здр-р-расте!», когда я открывала дверь в
салон.
В тот год Сережке исполнилось восемь,
и он пошел во второй класс. Сережка бойко рассказывал мне о
компьютерных играх, в которые играл, спрашивал, в какие играю я,
делился впечатлениями о школе, рассказывал о том, что попросил у
отца на день рождения новый планшет взамен старого, который «не
тянет». Ростислав лишь однажды сказал ему:
— Ну, с тобой в разведку не пойти,
все секреты выдашь, — когда Сережка заговорщически поведал мне, что
играет в игры «18+» и мочит зомби почем зря.
— Юстина Бор-рисовна, да мне папка
сам разрешает! — тут же оправдался он. — Я эти игры лучше него
прохожу. А вы играли в последний «Фар Край»? Там такая оперативка
нужна, восемь гигов, я как увидел...
— Почему ты ему разрешаешь? —
спросила я, вклинившись в крошечную паузу между Сережкиными
вдохами. — Там же головы отрывают и внутренностями кидаются.
Но Ростислав махнул рукой.
— Он у меня с трех лет в эти игры
играет. Ничего не случится.
Я только покачала головой. Ростислав
Сережку баловал так, что иногда мне казалось, он ему вообще ничего
не запрещает. Мой острый на язык начальник, раздражающийся из-за
лишнего слова болтовни, ни разу при мне не одернул своего сына, не
прикрикнул на него, не сказал, что его бесконечные рассказы ни о
чем мешают ему обсудить со мной текущие дела или просто
утомляют.
— Я слова не смогла вставить, —
смеялась я, когда Сережка вылетал из машины и несся к школе с
гиканьем и вприпрыжку. — Жизнерадостный мальчишка.