— Молодец, я горжусь тобой, прямо
серьезно горжусь... — Ванька снова покровительственно похлопал меня
по плечу, заглядывая в глаза. Схватился за воротник рубашки,
оттянул, показывая мне и остальным. — Вот знаешь, сколько эта вот
рубашка стоит? Годовая зарплата какого-нибудь оператора УПСВ, как
тебе? А кофта твоя?
Я даже сама не поняла, как так
получилось. Только что Ванька тянул руку к воротнику моей кофты, а
через секунду уже отшатнулся, держась за щеку, по которой я ударила
так, что зазвенела ладонь.
— С ума сошла? Ты чего дерешься? — Но
я уже развернулась и шла прочь, не желая больше его слушать. — Эй,
Юсь, ты... совсем?
— Это ты совсем...! — рявкнула я, не
оборачиваясь. — Придурок.
— Эй, ты из-за Лукьянчикова что ли
обиделась? Ау, Юсь! Вот дура! — пьяно и фальшиво захохотал он мне
вслед, а я все ускоряла шаг. — Да что я сказал-то? Вернись!
Но я не вернулась.
С момента того разговора на бабулином
крыльце я старалась обходить Костю Лукьянчикова стороной еще
упорнее, чем раньше. Весь остаток отпуска выдумывала окружные
маршруты, чтобы не попадаться ему на глаза, отчасти потому что
чувствовала себя виноватой за вранье о себе и Ростиславе, отчасти
потому что просто не хотела лишний раз видеться и говорить с ним...
особенно после слов о том, что у него никого уже давно не было.
Костя, черт бы его побрал, разбередил
мои раны — старые, глубокие, чуть только затянувшиеся в Уренгое
тонкой новой кожицей, и теперь они болели и напоминали мне о том,
что было давно и недавно, и я уже почти радовалась тому, что уезжаю
из дома, хоть это и было нехорошо.
— Юстина Борисовна, а ну-ка
отвлекитесь от задушевных бесед с начальником ОМТС и зайдите ко
мне.
Нет, я была так рада вернуться к
Ростиславу Макарову... обратно в Уренгой.
***
Жена Макарова, Лида, работала
лаборанткой на нефтегазовом месторождении и ездила по вахтам по
графику «неделя через неделю». В ее отсутствие за сыном
присматривали сам Ростислав и соседка, старенькая бабушка,
Степанида Назаровна, которая нет-нет, да заглядывала к Макаровым
вечером, спросить у Сережки, как дела и не скучно ли ему одному.
Чаще всего Сережке было не скучно. Парень он был самостоятельный,
да и компьютер был всегда под рукой. Вечерами Макаров-младший
проводил время за игрой.
Степанида Назаровна позвонила
Ростиславу как-то вечером в середине сентября. Мы сидели в его
кабинете, обсуждали рабочие вопросы, и вибрация телефона застала
Ростислава прямо на середине: