— Быстро летит время, — сказал
Ванька, закуривая и выпуская в ночь струю дыма. Несколько человек
подошло к нему за сигаретами, и он с удовольствием посветил пачкой
каких-то, судя по всему, дорогущих. — Кирюху Солдаткина видела?
Совсем спился, я даже не узнал его. Выглядит как пятидесятилетний
мужик, а наш ровесник.
— Видела, — сказала я, запахивая
куртку и оглядываясь вокруг.
Лукьянчиков ушел что ли? Хотя какая
мне разница. Ванька, конечно, зря напился, домой на машине я с ним
точно не поеду. Придется тебе, Юстина Борисовна, как в старые
добрые времена, чесать через всю деревню пешком.
— Господи, век бы в этот гадюшник не
приезжал, если бы не бабушка, — сказал Ванька достаточно громко,
чтобы услышали стоящие поодаль. — Все убогое, гнилое... болото.
Нет, здесь только сдохнуть. Жить — нафиг надо, с ума сойдешь... Я
тут услышал, ты с Лукьянчиковым рассталась вроде насовсем, Юсь,
что, правда?
Вот это переход. Я мгновенно
ощетинилась.
— А что?
Ванька засмеялся, похлопал меня по
плечу своей огромной рукой, едва не вбив в землю по колено.
— Да что ты сразу кошки-дыбошки, я
просто спросил.
— А если да, — сказала я. — Тебе что
за дело?
— Да ничего. Просто. — Он вдруг
фыркнул, пренебрежительно, высокомерно, коротко. — Нашла ты себе,
конечно, ухажера, я тебе скажу. Свитер этот красный... помню, еще
три года назад он в нем рассекал. Чем он тут занимается вообще, в
этой глуши? Хоть работает?
— Да. Оператор УПСВ (прим. —
установка предварительного сброса воды на нефтегазовом
месторождении, отделяет добываемую нефть от воды и попутного
газа), — сказала я сквозь зубы.
Красный свитер? Ухажер? А ты, Ваня,
оказывается, тот еще гад, С Лукьянчиковым до твоего отъезда вы были
прямо не разлей вода.
— Зарплата, так понимаю, не ахти. Ну,
на бензин хватает, и то хорошо.
Он засмеялся; я же думала, скрежет
моих зубов услышит вся улица.
— Правильно сделала, Юсь, что бросила
его и уехала. Завязла бы ты здесь, ходила бы по три года в одном
платье. — Ванька затянулся в полной тишине и выбросил сигарету,
качая головой. — Да и вообще из этой дыры рвать надо тем, у кого
мозги есть. Кто поумнее, тот, конечно, уже рванул, ну а кто
остался, тот, как видно...
Он белозубо улыбнулся, но теперь мне
очень хотелось врезать прямо по этим крепким ровным зубам. Судя по
напряженному молчанию тех, кто стоял и слушал нашу милую беседу,
это желание испытывала не одна я.