Она кинула на него быстрый взгляд,
встретилась с матовыми черными глазами и снова вернулась к
созерцанию пола. На полу лежал светлый, почти белый ламинат,
который ей не нравился.
— Если ты так хочешь быть виноватым,
— пробурчала она, — то будь, но не за то, что поцеловал, а за то,
что сбежал. И сообщение это… Это правда?
— Что правда? — не понял
Григорий.
— Что… ну… что ты просто был
пьян…
Грач спрятал лицо в руках.
— Да не был я пьян, — пробормотал он.
— Хотя, наверное, был, но не от выпитого.
Яре, выросшей рядом с ничего не
стесняющейся Настей, всегда нравилось думать, что она
непрошибаемая. Что ее очень сложно смутить и невозможно заставить
покраснеть. Однако Григорий успешно доказал ей обратное.
— В общем так, — сказал он и тяжело
сглотнул, кадык дернулся вниз. — Мне пятьдесят семь лет. Из них
тридцать пять я работаю с твоим отцом. Когда я впервые увидел тебя,
тебе было полгода. Настя приехала в Контору и зашла в отдел. Ты еще
даже сидеть не умела. Когда тебе было два с половиной, Настя
вернулась на работу, и периодически она привозила тебя, и твой отец
просил за тобой присмотреть. Он доверял мне тебя — самое ценное,
что у него было. Такое доверие нельзя не оправдать. Я видел, как ты
растешь. Потом тебе захотелось учиться на боевого мага, и Сокол
опять привел тебя ко мне, потому что я курировал секцию, а ему
хотелось, чтобы ты училась у лучшего и, одновременно с этим, чтобы
тебя не покалечили. Я пробыл рядом с тобой почти всю твою жизнь.
Это сложно. Ты очень молода. Тебе может казаться, что ты что-то
чувствуешь ко мне, но есть большая вероятность, что ты ошибаешься.
Ты можешь путать с влюбленностью привязанность. И мне не хотелось
бы, чтобы позже ты поняла, что совершила ошибку, и пожалела о ней.
Я практически все время провожу на работе. Это моя жизнь, — он
запнулся, но совладал с собой и продолжил. — И это одна из основных
причин, по которой распался мой брак, о котором ты наверняка
слышала. И я не готов это изменить. Ты сама видишь, — он махнул
рукой, указывая на квартиру, — я практически здесь не бываю.
Понятия не имею, зачем я продолжаю заводить рыбок. Рано или поздно
все они умирают, потому что в Отделе в любой момент может случится
аврал, и меня несколько дней не будет дома. Наверное, это
безответственность. Что еще? — он обвел глазами квартиру, словно
ища подсказки, но голые стены не спешили их предоставить, в кои-то
веки найдя возможность отомстить своему хозяину. Тогда Грач уперся
взглядом в свои руки. — Вроде все. Теперь твоя очередь.