Яра и сама чувствует, что на ее лице
что-то брезгливое и злое. И видит, как смотрит на нее Грач. Но ей
все равно. Пусть ему тоже будет больно. Как было ей, когда она все
поняла. О да, неприятно слушать правду о себе. Может Гриша потому и
был столько лет один, чтобы не пришлось снова делать это после его
последнего разговора с бывшей женой. Но тогда он просчитался,
пустив ее в свою жизнь. И Яра шепчет, и в ее шепоте ужас и восторг
от того, что она наконец говорит это.
— А кто в этом виноват? Ты сорок лет
прожил без меня, а я знаю тебя столько, сколько себя помню! И ты
всегда был рядом! Какие ко мне претензии? А знаешь, почему я не
хочу за тебя замуж? Да потому что тебе самому это уже не надо! Я
выросла, и потребовала свободы и равенства, и все это уже не так
пикантно и ново, ты потерял ко мне интерес, но из-за каких-то своих
убеждений не можешь со мной расстаться. Просто признайся самому
себе, тебя раздражает, бесит тот факт, что я из маленькой девочки,
которая смотрела на тебя снизу вверх и ловила каждое твое слово,
превратилась в женщину, которая пытается стать самостоятельной! И
да, я не знаю как это — быть самостоятельной. Я привыкла
отсиживаться за твоей спиной. И все мои попытки оборачиваются
полным провалом, и это ужасно, и я думаю, может быть, если бы тебя
не было рядом, если бы я жила без оглядки на страховку, у меня
получалось бы лучше! У меня вообще такое чувство, будто бы меня
обманули!
— То есть, во всем виноват я? —
вкрадчиво спрашивает Григорий.
— Да! — восклицает Яра, но тут же
понимает, что не то имела ввиду. — То есть нет, но…
— Значит, без меня тебе будет
лучше?
Ей не нравится, как звучит эта фраза,
но остановиться все еще не получается.
— Да, лучше.
— Ну знаешь, Яра… — рычит он. —
Впрочем, сам виноват, дебил, связался с малолеткой…
— Малолеткой? — в шоке выдыхает
Яра.
Лучше бы он ударил. Было бы не так
больно. А это предательство. Все. Вот и конец. Этого их отношения
точно не переживут.
— Малолеткой… — повторяет она.
Слово жжет язык и небо, пожаром
опускается по горлу вниз, затуманивает разум, и щеки вспыхивают от
стыда.
— Малолеткой.
А Гриша вдруг пугается.
— Яра, я не хотел… Я не это имел в
виду… Яра!
Она выбегает с кухни в коридор, сует
босые ноги в шлепки и хватает с вешалки ветровку. Грач вылетает
следом.