Она оглядывается, проверяя, не
мелькнет ли где черная шевелюра Грача, но нет: в постепенно
редеющей толпе его нет. И непонятно, радоваться этому или
огорчаться. Где-то в глубине души ей хочется, чтобы он нашел ее и
отвел домой. Чтобы извинился, и все стало, как было. Но в то же
время что-то твердит, что это проявление слабости, что после его
слов ей больше нельзя желать помощи от него и получать ее, и уж тем
более хотеть вернуть все назад.
Яра встает со скамейки и уверенно
движется в сторону торгового центра. Под его боком нашли приют
несколько забегаловок. Она по кругу обходит те, в которых сидят
мужчины с явно нерусской внешностью, и заходит в некое подобие
МакДональдса. Не самые чистые пластмассовые столики и неудобные
стулья. Уставшая девушка с неживой улыбкой за стойкой приема
заказов. И не так много людей. Возле окна оживленно перешептывается
парочка ее возраста, мужчина под сорок ожесточенно ест свой
гамбургер, две женщины ведут неспешную беседу за картонными
стаканчиками дрянного быстрорастворимого кофе из пакетиков.
Что ж, вполне достойное место, чтобы
провести поминки по их с Грачом отношениям. Наверное, только такие
они и заслужили.
Кошмар какой-то…
Яра покупает стаканчик горячего чая,
к которому прилагается лимон и пакетик с сахаром, а потом, подумав,
берет еще картошку-фри. Она дешевая, а цедить один чай никакого
терпения не хватит. Затем оглядывает столики и садится возле стены,
лицом к двери. Если Грач все-таки ее найдет, она увидит его на
входе и успеет приготовиться.
Окоченевшие ступни никак не желают
отогреваться. Яра снимает шлепки и с усердием трет ступни о ноги,
но это никак не помогает. Ужасно хочется надеть шерстяные носки. Не
заболеть бы… Поймать пиелонефрит в августе. Над ней будет смеяться
вся больница. А Гриша будет ругаться…
Нет, не будет. Потому что это
конец.
Довольно быстро выясняется, что
деньги на картошку она потратила зря. От попытки проглотить хоть
кусочек сразу начинает тошнить. Или это тошнит от запаха? А может,
от ситуации в целом.
Яра крутит в руках стаканчик с чаем и
вспоминает, как все начиналось, как было хорошо первые несколько
месяцев. Гриша подарил ей много великолепных, потрясающих
моментов.
Когда они только начали встречаться,
Яра установила на заставку телефона «Влюбленных» Магритта. Двое,
чьи головы завернуты в простыни, целуются на фоне синего неба. Это
был ее тайный код. Эта картина была ей вместо их с Григорием общего
фото. Ей тогда казалось: она о том, что Любви абсолютно все равно,
кто скрывается под тканью. Для Любви нет преград. Теперь, по
прошествии четырех лет и нескольких десятков серьезных ссор, и
дюжины неприятных открытий, и всего того, что бывает, когда
начинаешь препарировать человека рядом, руководствуясь изначально
самыми благими намерениями: убедиться, что он и впрямь такой
замечательный, как тебе кажется, — после всего этого она думает,
что картина эта о том, что не Любовь, а сами целующиеся даже
примерно не представляют, кто скрыт под тканью. И все, что есть у
каждого из них — это фантазия о другом.