- Ну, вообще, знаю, конкретно одного
из них, - усмехнулся в ответ Макс. - Пересекался однажды с ним.
Мирон Андреев, из младшей ветви рода Меньшиковых. Понимаешь, к чему
я веду?
- Понимаю, - недовольно кивнула я,
конкретно сейчас жалея, что мне попался в друзья такой неправильный
«аристократ», - лучше, чем ты думаешь. Поэтому прошу, не
вмешивайтесь с отцом в это дело. Хватит того, что мой род с ними
враждует. Ни к чему и вам с ними отношения портить. Все равно ведь
ничем не докажешь, что именно Меньшиковы наняли этих
дворян.
- Это теперь не только ваше дело, -
мрачно заметил парень. - Думаешь, твой случай единственный? Нет,
тут целая система, когда власть и деньги решают все. Мой отец давно
пытается с этим бороться. Хоть он и сам аристократ, но прекрасно
понимает, что вседозволенность, царящая в высшем свете, не приведет
ни к чему хорошему. Пусть аристократы и не воюют в открытую, но
если за тобой не стоит сила и союзники, то твой род могут просто
стереть из истории. Даже если ты силен, то все равно не сможешь
спать спокойно. Всегда найдутся желающие отобрать у тебя
все.
- Вот уж не удивил, - хмыкнула я. -
Я и без тебя знала, что многие аристо то еще дерьмо, власть и
богатство никого еще не сделали лучше. Все их напускное
благородство и манеры лишь маска, за которой прячутся люди,
способные ради своей цели порвать глотку любому. Вот только не
пойму, почему председатель имперского совета ничего не делает?
Разве не он поставлен именно для того, чтобы останавливать подобный
беспредел?
- Ты как будто с луны свалилась, -
посетовал друг. - По факту правят рода, входящие в имперский совет.
Председатель совета вообще ничего не решает. Он просто удобная
ширма, за которой прячутся истинные хозяева жизни, которым законы
не писаны. Был бы у нас император, все было бы иначе. Он бы не
позволил родам творить все, что им вздумается. Но эту, скажем так,
«должность», давно упразднили. Назначили председателя и создали
видимость некой демократии, якобы он слуга простого народа и
представляет их интересы. Вот только это, конечно, не
так.
Скорая задерживалась, как и
представители тайной канцелярии. Наверное, виной тому были дикие
пробки в час пик, сама не раз в это время добиралась домой по два
часа. Макс сбегал в ту самую пекарню и принес мне кофе с плюшками.
Развалившись на скамейке и расслабившись, я ела булочки и слушала
его откровения. Видно, он долго держал это в себе, и ему хотелось с
кем-нибудь поделиться накипевшим. Почему он доверился именно мне, я
и не знаю.