Его не остановила даже её красота, от
которой он раньше терял дар речи. Не испугал и предупредительный
драконий рык. Рука сжала позолоченную рукоятку, и…
В следующий миг в пол ударила струя
драконьего пламени, и его шипящая полоса прервалась лишь у самых
его ног, обдавая нестерпимым жаром.
Только тогда он одёрнул руку от
клинка, впрочем, это случилось, скорее от неожиданности.
Меж тем время ушло. Безвозвратно.
С каким-то отрешением Эрик наблюдал,
как от драконьего пламени занялся край Ликиного платья, как
медленно, но верно темнота ползла розовому шёлку. И только Лика,
казалось, этого не замечала.
- Преклоните колени, -
церемониймейстер поспешно вознёс корону над её головой и произнёс:
- От имени Творца и народа Ардара нарекаем Ликарию из рода Морриган
королевой Ардара.
И вдруг все закричали – слуги,
приближённые Уилларда, даже жалкое подобие оркестра разразилось
овациями.
А Эрик стоял, как кретин, не веря
своим глазам и ушам. Вот так коротко? Так можно было, да?
Поистине секунды решают, но для него
всё было кончено раз и навсегда. В одно мгновение корона
величайшего королевства легла на голову распутной девицы, которая
ничего не знала, не смыслила в правлении, а единственным её
достижением было – родиться в семье короля!
«Ненавижу!!!» - рвалось из груди.
Однако теперь он не мог показать
окружающим даже тени этого чувства.
Адайн
Вообще-то Адайн не планировал
применять открытое пламя, однако ему пришлось.
Эрика он остановил, но жар всё-таки
добрался до юбок Ликарии, и они затлели. Впрочем, Адайн даже
испугаться не успел – сразу после рекордно короткой коронации
церемониймейстер отдал необходимые распоряжения. Не прошло и
минуты, как налетевшая стайка пажей затоптала тлеющее платье и
залила его водой из графинов и цветочных ваз.
Лика же, судя по всему, ничего не
заметила. Возможно потому, что на неё, всё ещё стоящую на коленях,
тут же надели горностаевую мантию. Или потому, что её тут же
подняли и отправили к трону, ну а там – Адайн помнил свою
коронацию, происходившую в схожих обстоятельствах – вообще не до
нарядов.
Расстраивало другое. Ликария
совершенно не радовалась ни своему спасению, ни короне, ни даже
тому, что они остановили врага в самую последнюю минуту. Об этом
красноречиво свидетельствовал тяжёлый взгляд, которым она обвела
присутствующих.