Однажды горничная сказала, что его
величество из Грайгцура наконец-то тоже покидает замок.
- Когда? – не задумываясь уточнила
Лика.
- Завтра.
«Уже завтра?» - от этой вести сердце
заныло, будто его сжали железной рукой.
За время затворничества она успела
тысячу раз обозлиться на Адайна, потом простить, и снова
возненавидеть.
«За всё».
А его связь с Гвен просто в голое не
укладывалась!
И хос бы с ней, с Гвен. Принцесса
Риамонта, видимо, всегда завидовала Лике и ненавидела её. Просто
Лика этого не замечала.
«Но Адайн… Почему именно с ней??»
Ночью не спалось.
Лика ворочалась в кровати не в силах
отделаться от мысли, что через считанные часы драконий король
покинет замок, и она больше не увидит его. Их связь, едва заметная,
невесомая и тонкая, как паутинка, окончательно разорвётся… Ведь три
года изменят всё. Вероятнее всего, Лику выдадут замуж. Без
любви.
«Творец всемогущий, как это
пережить?» - какая-то внутренняя пружина вытолкнула её с
кровати.
Лика подошла к открытому окну. Летняя
ночь сгустилась до консистенции чернил, и потянуло прохладой, как
перед рассветом. Время уходило.
Принцесса выскочила из комнаты в
одной ночной рубашке.
- Ваше высочество! – окликнул её
страж.
- Мне очень надо к её величеству! –
ответила она на ходу и побежала знакомой дорогой к башне
драконов.
В этот раз подъём ей дался труднее.
Шёлковая рубашка путалась в ногах, домашние туфли так и норовили
соскочить и потеряться на ступеньках, как хрустальные башмачки
сказочной принцессы. И заготовленных фраз больше не было. Лика
просто не знала, что говорить.
Ей и не пришлось.
Как и в прошлый раз Адайн спал.
Как и в прошлый раз его нечеловечески
красивое тело лежало в белых простынях на широкой кровати, волосы
золотыми волнами разметались по подушке, лунный блик лёг на
совершенное лицо, подсвечивая открытый лоб, кончик носа и абрис
полноватых губ. Широкая грудная клетка медленно поднималась и
опускалась в такт длинному дыханию. Дракон спал крепко.
«Правда, сегодня без Гвен,» - Лика с
трудом подавила поднявшийся к горлу обидный всхлип, зажала рот
ладошкой и еле слышно вздохнула.
Можно было разбудить его и
поговорить. Он бы не отказал. Он же благородный. Он, наверное,
объяснил бы, как вышло, что её, Ликина подруга…
«…бывшая подруга стала его
любовницей!» - гнев с новой силой поднялся в душе, завихрился
колкой позёмкой, принося больше боли, чем ощущения справедливости.
- «Ах, нет…» - подумала она, как только удалось усмирить
собственную злость, - «будить его – плохая идея. Разбужу, накричу и
испорчу последние мгновения, проведенные с ним наедине. Наши
мгновения…»