— Слышь, пацан, тебя там Гоша
Каменный ждёт. Ты чё, не знаешь Гошу Каменного?
Барт подошёл к нему вплотную,
посмотрел сверху вниз и очень тихо сказал:
— Не «Гоша Каменный», а его
величество Георг Двенадцатый. И одного того, что ты это сказал,
хватит на десять суток в обезьяннике, хочешь, провожу? Тут близко,
два квартала к Стреле и вниз по лестнице, а потом через забор
Кривого Деда. Он жив ещё, интересно?
Пока Барт говорил, пацан
рассматривал его китель, постепенно сдуваясь и теряя гонор, достал
руки из карманов и протянул Барту правую, отвечая совершенно другим
тоном:
— Живой, чё ему станется... Он
вечный, по ходу. Так ты отсюда?
— Откуда надо я, — Барт пожал ему
руку, с недоверием глядя на узкую сухую ладонь, которая оказалась
меньше его ладони, посмотрел пацану в глаза и сказал почти ласково:
— Иди по своим делам, а я по своим пойду.
Пацан обернулся, неуютно глядя на
две компании, которые представлял, тихо сказал Барту с нервным
смешком:
— Ты тут вечером не ходи, тут могут
и гопнуть.
— Их проблема, — Барт взял Эльви за
локоть и повёл дальше, пацан пошёл рядом, еле слышно прошептал
умоляющим голосом:
— Ну блин... Хоть мелочь дай, а?
Барт ответил тоже шёпотом, с
усмешкой:
— Ща в бубен дам. Вали отсюда.
Пацан продолжал идти рядом с ним,
делая вид, что у них серьёзный разговор, Барт решил помочь ему
сохранить лицо и спросил:
— Через парк уже никак не
пройти?
— Днём можно, если грязи не боишься,
— с облегчением ответил пацан, опять надуваясь и изображая короля
района, принимающего гостей, — но сейчас лучше не соваться, там
гвоздей торчащих много. Если к Кривому Деду надо, то лучше в эту
сторону, до Стрелы, потом по лестнице.
— Угу, спасибо, — Барт старался
изображать серьёзное лицо, опять пожал пацану руку, взял Эльви за
локоть и повёл дальше сквозь толпу, которая разошлась в стороны и
провожала их взглядами. Кто-то шёпотом спросил у главаря, в чём
дело, главарь раздражённо прошипел: «Они местные», как будто это
объясняло всё.
«Форма спецуры объясняет всё,
крысята.»
Ему не хотелось делать им больно,
хотя он знал, что мог бы, и что ему ничего за это не будет, но
просто не хотелось. Даже если бы они напали, он бы их магически
обездвижил и ушёл. Что-то в этой жалкой голодной банде и этом
захламлённом парке было такое хрупкое и несчастное, точно такое же,
как в его собственном полузабытом детстве, как будто время здесь
остановилось, и только он сам вырос, а эти старые развалины
потрескались от ненужности, но не повзрослели ни на миг. Эльви
молчала, Барт посмотрел на неё в первый раз только тогда, когда они
свернули за угол, с улыбкой спросил: