— А почему ты хотел уйти? Что-то
случилось у Веры?
На лице Двейна опять появилось то
странное выражение, с которым он застыл тогда у двери, он вздохнул
и сказал шёпотом, как будто на этой огромной пустой площади кто-то
мог его подслушать и наказать:
— На твоей памяти Шен хоть раз
говорил что-то вроде: «Пусть Ричи сам всё оформит, я потом
подпишу»?
Барт поднял брови, задумался, пожал
плечами:
— Не припоминаю такого, обычно он к
Ричи идёт всегда сразу, по первому зову. Но это же обычно, а
сейчас... у него Вера, вот это вот всё, — он посмотрел на Двейна,
Двейн посмотрел на него с таким выражением лица, как будто «вот это
вот всё» его как раз и напрягает, медленно глубоко вдохнул и сказал
ещё тише:
— Когда я в первый раз пришёл...
Нет, это нельзя говорить. Всё было хорошо, скажем так. А потом,
через время... Это тоже нельзя говорить. Но они умудрились за пять
минут метнуться от идиллии до скандала.
Барт округлил глаза, посмотрел на
Двейна, Двейн выглядел очень напряжённо, кивнул с таким видом, как
будто делится стратегической информацией, которая может спасти
Барту жизнь:
— Госпожа Шена выгнала, он пошёл
работать с Ричи, а меня отпустил. В таком тоне отпустил, что я
решил это интерпретировать как приказ уехать из города. Если завтра
окажется, что я был не прав, я смиренно приму наказание. И тебе
рекомендую.
Барт округлил глаза ещё сильнее,
Двейн добавил:
— Он жутко злой. И на Ричи в том
числе. Спросил, где ты, я сказал, что ты уже отработал и ушёл,
куда, не сказал. Поверь, лучше ему на глаза не попадаться лишний
раз, пока они с госпожой своё вот это не решат.
Барту было, что сказать по этому
вопросу, но он решил, что молчать будет безопаснее, и
промолчал.
«Шен никогда не срывался на
ком-то одном из-за проблем с кем-то другим. Но это было до Веры. И,
если быть уже окончательно честным, Шену есть, что мне предъявить,
так что лучше послушать Двейна и не появляться на базе какое-то
время. И у Веры не появляться.»
Двейн долго шёл молча, хотя Барт
видел, что у него внутри тоже кипит много такого, что хотелось бы
высказать, но он то ли боится, то ли считает неприличным.
«Я не пью с друзьями, Двейн,
потому что у меня нет друзей. И у тебя нет. Но у меня их нет по
понятной причине — я в любой компании самый младший, со мной не
интересно, я не выпью столько, сколько им надо, не поддержу
разговор про безотказных дам, про работу, про армию, про все
остальные взрослые вещи. А ты-то взрослый, почему ты с ними не
пьёшь?»