– Генрих был в Швеции. Он видел и сотни кирасиров и полки
пехоты. Мы с ним прикинули – свейский круль в лучшем случае
выставил порядка тридцати тысяч своих воинов, – С каждым моим
словом лицо Алексея обретало всё больше негодования. Каждый звук
словно вбивал гвозди в крышку гроба его уверенности, – Вот скажи
мне, Лёша: тебе за всю жизнь с кем воевать приходилось?
– Т-то есть? – С уже почти бледным лицом спросил он.
– Ну, с какими врагами?
– Ну так э… – Он вновь задумался, – я ж до того как в
Новгородский полк попал – много где биться успел: с сибирскими
татарами, астраханскими, казанскими, конечно. А раз даже с
крымскими! – Вновь возгордился он.
– Вот! Ты всю жизнь воюешь с оборванцами из степи у которых дай
бог одна дырявая кольчуга на десяток. Они кочевники. У них просто
не может быть реально мощной армии, – Я сделал паузу, чтобы мой
сотник мог переварить мной сказанное. Говорил я твёрдо, но
негромко, дабы не плодить лишних ушей, – Может у татар все конными
и выходят. Вот только какой под ними конь? Чаще всего – дохлый
меринок. Их много и они слабы. Шведов же, – Я указал рукой в
направлении нашего движения, – Много, но они в разы сильнее и
крепче татар. Им хватит одной конницы чтобы разбить нас в пух и
прах. А конными у них хорошо, если каждый пятый выходит.
– Так ежели всё так плохо – чего ты согласился? – Усомнился
Алексей.
– Потому что со мной – у вас есть шансы, – Уверенно отрезал я, –
Немного. Но, боюсь, без меня вы все останетесь лежать в холодной
карельской земле.
– Да прям уж! – Снова завёл свою упрямую песню сотник. Ещё с
минуту мы ехали в напряжённом молчании, – Я видел тебя в деле,
Саша, – Тихо начал он, – Да и рассказывали зеваки как ловко ты того
татя московского разбил, – Он замолчал, окунувшись в задумчивость,
– В общем так. Ежели всё и вправду так плохо – я с сотней буду
держаться подле тебя и слушать тоже тебя. Михаила в этом ты не
убедишь. Он даже если орду увидит – войско в бой поведёт. Но на
меня ты, – он вновь сделал тяжёлую паузу, – На меня ты можешь
рассчитывать.
– Хорошо. Мне твоя помощь неоценима. Спасибо! – Я попрощался с
сотником и медленной рысью устремился к своему обозу. Это что же
получается? Алексей только что заявил о своём желании переметнуться
на мою сторону если вдруг станет жарко? Ну, то есть фактически мы и
так на одной стороне. Вот только боюсь до первой крови остальные на
вряд-ли станут меня слушать, в лучшем случае доверившись воеводе, а
в худшем – кто у кого в авторитете. Тогда нас там точно в блин
раскатают. Конечно, четверть тонны разного рода диверсионных
прибамбасов могут несколько изменить положение дел. Но вот, боюсь,
без общего взаимодействия всей армии даже это не переломит исход
сражения.