- Полдник?! Он сказал полдник! – отметил я про себя. У меня было
стойкое убеждение, что полдничают только очень богатые аристократы.
До этой минуты у меня далеко не всегда получалось поесть дважды в
день, а порой приходилось и вообще голодать. Признаться, даже
мелькнула мысль, уж не собираются ли меня откормить для каких-то
своих тёмных целей.
- От входа налево, рядом со столовой, место для умывания, –
продолжал Попугай, – все занятия будут здесь, на улице.
Распределение твоего времени такое: как я уже сказал, четыре часа
на сон, пятнадцать минут умывание утром и пятнадцать – перед сном,
итого полчаса, завтрак, обед, полдник, ужин – по пятнадцать минут,
итого ещё один час впустую… Из остальных восемнадцати с половиной
часов – четыре часа для занятий телесных, остальное – для
умственных. Вопросы есть?
Позднее я не раз отмечал суровую немногословность, но чёткую
конкретность Попугая.
- Нет, – я попытался это сказать по возможности спокойно, но в
результате лишь пискнул что-то невразумительное. Но Попугай
понял.
- Тогда не будем терять времени, – кивнул он, – сейчас уже утро,
до вечера можно многое успеть. Сегодня я дарю тебе льготный день,
день без спортивных занятий, без жёсткой программы, задавай
вопросы, я буду отвечать.
- А ты что, всё на свете знаешь? – почему-то озлился я.
- Да, – снова кивнул головой Попугай, – не теряй времени.
- Ну-у, – я представить себе не мог с чего начать, – почему
трава зелёная?!
Попугай ещё раз кивнул головой и ясно и подробно рассказал о
процессе фотосинтеза, о хлорофилле, о том, что есть не только
зелёные растения, но и, к примеру, бурые водоросли и почему они не
зелёные. Я стоял с открытым ртом. Я даже представить себе не мог,
что такому глупому вопросу есть такое серьёзное объяснение.
- А почему небо голубое? – спросил я уже без злости, с
любопытством.
- Какое же оно голубое? – усмехнулся Попугай, подняв голову к
ещё чёрному ночному небу, – Вот когда солнце выглянет, тогда оно
поголубеет.
И он начал рассказывать про атмосферу, про проникновение
солнечных лучей сквозь воздух, про оптические явления. Я
зачарованно слушал.
- А правда, что есть такой зверь, слон? – спрашивал я.
- Правда, – отвечал Попугай, почему-то показывая пальцем за мою
спину, – он выглядит вот так.
Я оглянулся и обомлел. Прямо на меня двигалась громадная масса
мышц, с ужасными клыками, торчащими из пасти, с отвратительной
висюлькой вместо носа, с большущими ушами, которыми тот беспрерывно
шевелил.