Я снова видел, как две массивные стены, утыканные острыми
шипами, медленно смыкаются, протыкая застывшее между ними тело
Горошины, протыкая так, чтобы он от ран не умер, а только страдал,
чтобы он умер потом, раздавленный между двумя монолитами. Я видел,
как страдает от едкой кислоты Кистень, а кислота прожигает его тело
насквозь, падая откуда-то сверху и сбоку отдельными, редкими
каплями…
Я распахивал глаза, вскакивал, вытирал пот и снова пытался
уснуть. Бесполезно, всё с неотвратимостью повторялось вновь и
вновь.
Наконец, я не выдержал, встал, скомандовал общему свету
включиться в режим ночника, раздвинул шторы, сел к окну и принялся
мрачно глядеть на звёзды. Так меня и застал Попугай, когда пришёл
за мной через четыре часа. Не знаю, понял ли он моё состояние, но,
ни слова утешения или поддержки не сказал.
- Живо в ванную, через пятнадцать минут жду на улице! – вот и
вся «поддержка».
Видимо, за время учёбы у меня выработался определённый
сторожевой или защитный рефлекс, потому что в моём мозгу что-то
щёлкнуло, и я проснулся. Я стоял возле Паука, а тот нежно тёрся об
меня своей большой умной головой. Я вздохнул и почесал его между
ушами.
Светало. Пора было возвращаться в гномью пещерку, иначе гном
может напридумать себе неизвестно чего. Разумеется, пещерку я нашёл
без проблем. Тот проклятый напиток, которым меня напоил в первый же
день Попугай, и которым он меня поил потом три года ежедневно,
удивительно подействовал на мою память: я перестал забывать. Я стал
помнить всё, каждое слово, каждый жест, каждую мысль. При желании,
я мог бы сосчитать, сколько раз я моргнул в течении последних
четырёх лет. Поэтому Попугай никогда не повторялся сам и никогда не
давал заданий мне на повторение по пройденному материалу. Он тоже
был уверен, что я всё помню досконально, и не хотел тратить время
зря. Именно поэтому всего за четыре года я сумел освоить такой
громадный объём знаний, который в обычных условиях не осилил бы и
за столетие, больше, чем знали тысячи мудрецов обычного моего
старого мира. Если бы не этот напиток, я бы столько информации
физически переработать бы не смог. А через три года он объявил, что
напиток своё дело сделал, и повторный курс мне потребуется не
скоро.
Не удивительно, что я направился прямо к пещерке, как будто жил
здесь уже не один день. В полутьме пещеры, недалеко от входа стоял
Эрих.