Попугай устроил мне проверку на выживание. Где-то через месяц,
после начала моих занятий с огненными шариками, когда я утром вышел
на улицу, я увидел, что вокруг лютая зима. Вчера ещё было лето, а
сегодня уже зима. Я не стал удивляться, я ещё и не такого
навидался. За мной бодрым шагом вышел Попугай и не менее бодрым
голосом скомандовал:
- Курс на север! На расстоянии двух километров будет лес. В этом
лесу ты должен выжить два дня. Один. В пять часов утра третьего дня
явишься сюда. Вперёд!
Я уже раньше отмечал лаконичность Попугая.
Терять времени не приходилось, мороз пробирал до костей. Я
сперва пошёл быстрым шагом, а потом вообще побежал, чтобы
согреться, на ходу растирая уши, нос и щёки. Уже на бегу я
вспомнил, что при попытке сбежать не мог отойти от дома более чем
на километр и мысленно пожал плечами: клетку слегка расширили, да и
то, вероятнее всего, только в одну сторону.
Дорога кончилась у самого леса. Дальше пришлось скакать по пояс
в снегу. Мне несказанно повезло: вбежав в лес, я сразу заметил
огромный сугроб, наметённый возле поваленной валежины. Пару
мгновений я стоял и смотрел на сугроб, очень может быть, что это
место облюбовал под берлогу медведь. Но, нет, в сугробе не было
видно никаких отверстий, не поднимался пар от дыхания. Деваться
мне, по-видимому, всё равно было некуда, я пригнулся и полез в
сугроб, разгребая снег руками и одновременно утрамбовывая его своим
телом. Стало и холодно и мокро, но я всё равно, заставлял себя
двигаться, двигаться, двигаться. Примерно за полчаса я оборудовал
себе подобие берлоги и постарался согреться.
Попугай учил меня умению управлять своим организмом. Он называл
это загадочным словом «йога». Я разогнал кровь, стараясь, чтобы она
достигала самой периферии – кончиков пальцев рук и ног, носа и
ушей, чтобы согрелась кожа. Конечно, это потребовало выделения
организмом дополнительных энергетических затрат. Ещё через полчаса
я согрелся, но понял, что два дня без пищи с такими выбросами
энергии не выдержу, нужен костёр.
Я выскочил из своей берлоги и быстро-быстро, насколько позволяла
обстановка наломал сухих палок с вершины валежины, торчащей из-под
сугроба. В берлоге я аккуратно наломал тоненьких веточек и сложил
шалашиком. Появилось жгучее желание поджечь костёр пальцем, и тут
же по спине пробежал холодок, мне показалось, что за мной очень
внимательно наблюдает кто-то незримый. Так что я не стал искушать
судьбу: озябшими руками я изо всей мочи лупил кресалом по кремню,
высекая снопы искр, потом стоя на карачках аккуратно и нежно
раздувал пламя. И ни одним жестом не выдал, что мог бы это сделать
магически, легче и быстрее. Потом я проткнул отверстие для выхода
дыма, согрелся, как следует, натаскал лапника и улёгся с комфортом.
Кто-то на моём месте, вероятно, постарался бы заснуть, но для меня
это была бы роскошь. Мне не хотелось вновь будить свои кошмары.