Ничего себе! Кто бы мог подумать, что наш доблестный Хорь такой
трус и подонок! А в моих глазах он раньше был героем, незаслуженно
забытым своим королём!
Я снова скосил глаза на колдуна. Тот вроде бы ещё больше
помолодел, и одежда его изменилась, из латаной-перелатанной
стариковской одежды она превратилась в красивую и новую расшитую
рубаху с франтоватыми манжетами, подпоясанную витым ремешком,
сверху расшитый узорами кафтан, а на ногах – прекрасные, ладно
скроенные штаны, заправленные в мягкие сапожки. Только голос
оставался таким же грохочущим, пробирающим до костей. А колдун
продолжал:
- Но, постепенно стала налаживаться мирная жизнь, и беженцев не
стало. Попав в город Конт, что на берегу Фалийского моря, ты понял,
что дальше тебе необходимо сменить профессию. Тебя звали в местную
стражу, тебя приглашал к себе писарем помощник судьи, были и ещё
предложения. Ты мог бы стать кем угодно, но ты специально стал
искать банду, чтобы стать разбойником. Когда ты встретил Пиявку, вы
быстро поняли друг друга, и ты стал бандитом. Бандитом без чести и
совести. Твоя смерть будет не такая лёгкая!
Колдун вытянул к Хорю руки и сделал движение, наподобие движения
прачки, когда она выжимает бельё. На моих глазах, казалось, Хорь
вывернулся наизнанку. Кожа полопалась, а внутренние органы
выперлись наружу. Я с ужасом смотрел, как раздуваются и опадают его
лёгкие, как быстро-быстро стучит его сердце, как оно гонит кровь по
венам, как дико глядит единственный глаз, выпавший из
обезображенной и окровавленной глазницы.
Та сила, которая держала всех нас, отпустила одно тело, которое
раньше было Хорем. Тело упало на землю и бешено билось на траве,
испытывая, вероятно, неимоверные страдания. Рот у тела был широко
раскрыт, но, ни звука не было слышно. От этого было ещё
страшнее.
Колдун не стал дожидаться, пока тело затихнет.
- Теперь ты!
- Теперь ты!
- Теперь ты!
По очереди обращал он свой страшный палец к очередной жертве и
зачитывал её преступления. Оправдаться жертве не давали. Слышен был
только громогласный голос колдуна. И с каждым разом счёт
преступлений увеличивался и увеличивался. Я с ужасом слушал об
убийствах и последующем потрошении трупов, об истязаниях маленьких
детей, от которых мучители получали садистское удовольствие, о
резне, о сожжениях живьём, о замученных путешественниках, которым
живым дробили дубинами кости на руках и ногах, чтобы они
признались, где спрятано золото, о предательствах и изменах, о
беременных женщинах, которым били по животу, чтобы убить ребёнка в
чреве… Меня била крупная дрожь, а мои мысли путались. Я что, жил
под одной крышей с этими нелюдями?! А ведь я даже не
догадывался…