И почему, раз уж Сириус на самом деле живёт в доме предков,
никто не удосужился обновить защиту? Ну не могу я поверить, что та
же Грейнджер не додумалась до этого! И это я уже не говорю о самом
Дамблдоре или хотя бы Бруствере. Странно всё это. Странно и
подозрительно.
Северус с Реймондом одновременно пришли к выводу, что
приближаться к дому лучше скрытно, и наложили на всех
дезиллюминационные чары. Мы перешли дорогу — вокруг не было ни
души, — поднялись по ступенькам, я взял за руку Рея, Северус —
Эдриана, и мы вошли в дом.
Блэк-хаус, как выспренно именовалась городская резиденция при
жизни старшего поколения, выглядел ещё хуже, чем мне запомнилось по
прошлому году. Количество пыли в коридоре даже заставило
усомниться, что мой крёстный жив. Одно дело, когда дом пустовал
десяток лет, и совершенно иное, когда такой свинарник устраивает
обитателей.
Постояв минуту, прислушиваясь к звукам внутри дома и давая
глазам привыкнуть к полумраку, я уловил звяканье металла о стекло и
какие-то шорохи.
Привычными по Азкабану знаками посоветовав сохранять тишину,
опасаясь не столько Сириуса, сколько портрета его мамаши, я первым
шагнул вглубь коридора.
Блэк был на кухне: сидел за заставленным грязной посудой и
пустыми бутылками столом с бокалом в руке и сверлил задумчивым
взглядом стену. На наше вторжение он даже не обратил внимания.
На глаза невольно навернулись слёзы. Сириус жив и хорошо
проводит время, даже не думая обо мне. Всё, последняя нить,
связывающая меня со светлой стороной, перерезана… даже вырвана.
Больше не осталось сомнений в том, что моя судьба была предрешена
задолго до Последней битвы, слабая надежда, что у меня ещё остались
друзья, только что скончалась в агонии.
Что ж, как бы больно мне ни было, передумывать я не собирался.
Напротив, когда я получил подтверждение, что меня использовали,
решимость отомстить лишь увеличилась. Кажется, именно в этот момент
я на самом деле сменил сторону, отдался Тьме, как сказал бы
Дамблдор.
С новообретённой бабушкой мы проговорили больше часа. Сначала,
конечно, миссис Блэк потребовала рассказать ей, как поживают её
знакомые маги, в основном, родственники, затем поинтересовалась,
как обстоят дела у присутствующих, и только после этого,
заручившись обещанием каждого, что с ней поговорят без спешки,
согласилась ответить на многочисленные вопросы. Мужчины
расспрашивали о визитёрах, проходивших мимо портрета по пути в
гостиную, о случайно услышанных репликах, общем настроении орденцев
и других могущих оказаться полезными вещах, а я отвлёкся, впервые
внимательно рассматривая Вальбургу Блэк.