Так и повелось. Северус как мог сдерживал рвущуюся из него
магию, а если это ему не удавалось, по его счетам щедро платила
Эйлин. Будучи трезвым, Тобиас панически боялся «больного на всю
голову мальчишки», поэтому вместо «ведьминого отродья», как он
теперь постоянно называл сына, избивал жену.
Пока однажды, в приступе пьяной ярости, не ударил
подвернувшегося под руку Северуса об стену...
Эйлин до сих пор с содроганием вспоминала те несколько
мгновений, когда она пребывала в полной уверенности, что Тобиас
убил их сына. Она склонилась над ним и ничего не почувствовала.
Волшебная аура, всегда окружавшая Северуса и видимая только ей
одной, пропала. Сердце остановилось. Пульс не прослушивался. Она
сжала в объятиях обмякшее тело и в тот же самый миг ощутила еле
заметное дуновение магии, превратившееся в мощный поток, коконом
окутавший мертвого мальчика. В ту же секунду его ресницы слабо
вздрогнули, а сердце, нерешительно стукнув раз или два, снова
начало биться. Вот тогда она и закричала «Энервейт», который
услышал возвратившийся в тело десятилетнего ребенка умерший в
Визжащей хижине второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого
года профессор зельеварения Северус Снейп.
* * *
Эйлин смотрела на Северуса и понимала, что тот очень изменился с
тех пор, как умер у нее на руках, а потом неожиданно, совершенно
чудесным образом вернулся к ней. Конечно, смерть, пусть и
клиническая, накладывает на человека свой отпечаток, но с Северусом
случилось нечто гораздо более странное. Его магическая аура стала в
разы сильнее. Внешне он по-прежнему оставался десятилетним
мальчиком, худым, бледным и замкнутым (хотя сейчас, например, он
весь светился от затаенного счастья), но в нем, несомненно,
появилось что-то новое, и Эйлин пыталась, но не могла найти этому
объяснения. Он выглядел и говорил как ребенок, но за те несколько
минут, пока лежал бездыханным, будто повзрослел сразу на много лет.
Это пугало Эйлин, но, вероятно, в нынешней сложной ситуации
произошедшая с Северусом перемена сулила им с сыном примирение с
семьей Принц. Отношение Элеоноры к мальчику, ее желание сделать из
него своего преемника, безусловно, отразится и на Эйлин. Отныне она
не будет чувствовать себя никому не нужной отщепенкой. И все это —
благодаря Северусу!
* * *
Снейп изо всех сил старался не привлекать к себе внимания. Он
ел, не поднимая глаз от тарелки, но при одном воспоминании о Лили и
о том, что у него все получилось, пусть и ценой незначительного
магического истощения, на его губах время от времени появлялась
столь несвойственная ему улыбка.