— Ну и чем мы сегодня займемся? — с легкой ехидцей в голосе
спросила она, но, глядя на вытянувшееся лицо правнука, усмехнулась
и добавила: — Не бойся! Отпущу я тебя к твоей маггловке.
Северус опешил. Откуда Элеонора узнала о Лили? Ведь она не
владела легилименцией. Если только... От досады он едва не стукнул
себя кулаком по лбу! Какой же он был болван! Элеонора наверняка
переместилась за ним по аппарационному следу.
— Лили не маггла, она самая настоящая волшебница! — недовольно
огрызнулся Снейп.
— Разумеется, волшебница! И притом чрезвычайно сильная, —
улыбнулась миссис Принц. — Ну, не сердись. Я тогда позволила себе
проследить за тобой. На моем веку еще не бывало, чтобы десятилетние
мальчики аппарировали без помощи взрослых. Прости старухе ее
любопытство! А после еще раз посетила этот ваш, как его...
Коукворт... Зашла к родителям твоей подружки — рядом с ними весьма
кстати продавался коттедж, и я сделала вид, что хочу познакомиться
с будущими соседями. Очень милые люди оказались. Общительные. Мать
твоей Лили, миссис Эванс, кексом меня угостила. А там и их дочки из
школы пришли. Младшая, надо сказать, мне понравилась — солнечная
такая девочка, а вот старшая — маггла магглой, а на лицо — вылитая
лошадь!
Северус невольно рассмеялся, когда прабабка так точно
припечатала вечно шпионившую за ними Петунию.
— В общем, я это к тому говорю, что одобряю твой выбор подруги.
И препятствовать тебе не стану. На-ка вот, выпей!
Она протянула Северусу кубок с зельем, в котором он безошибочно
узнал Укрепляющее.
— Не хочу, чтобы ты опять в обморок тут свалился. Все-таки
аппарация — очень сложное колдовство. А ты у меня — единственный
правнук...
* * *
Перед самым Рождеством Элеонора решила, что ее внучку и
правнука-полукровку уже можно перестать скрывать от волшебного
мира. Принцы жили весьма уединенно и уже много лет не выбирались в
гости. Поэтому приглашение от Друэллы Блэк было воспринято в доме с
огромным волнением. Эльфийка Присси сбилась с ног, приводя в
порядок давно уже не чищенные парадные мантии и шляпы старшего
поколения. Эйлин выделили одну из старых мантий матери, а Северуса
по такому случаю прабабка взяла с собой в Косой переулок.
Это было незабываемо! Снейп смотрел на изукрашенные витрины
магазинов и кафе, и в его ожесточенном сердце разливалось
незнакомое ему раньше тепло. Разумеется, в своей прежней жизни
Северус не раз бывал здесь ребенком, а позже и подростком, но тогда
все происходило совсем по-иному. Мучительно стыдившаяся их
ужасающей бедности мать никогда не позволяла ему глазеть на
выставленные в витринах товары. Стоя позади нее, он слышал, как она
торговалась с продавцами, пытаясь сбавить цену на школьные мантии,
книги или ингредиенты, и мечтал провалиться сквозь землю. Снейп
всегда удивлялся, как она вообще сумела наскрести денег на покупку
для него волшебной палочки. Правда, когда отец во время очередного
приступа бешенства разломал ее собственную палочку на куски, она
так и не приобрела себе другую. Вполне возможно, именно превращение
в беспомощного сквиба и приблизило конец не владевшей невербальным
волшебством Эйлин. Северус подумал о том, каким тоскливым и
безрадостным было существование матери. А уж после его отъезда в
Хогвартс оно сделалось и вовсе невыносимым. Если бы он только мог
помочь ей! Устроить ее несложившуюся личную жизнь в родном для нее
мире. Через несколько месяцев Северусу предстояло снова покинуть
ее, ведь до первого сентября — рукой подать. И Эйлин опять
останется одна с не слишком расположенными к ней родителями.