— В нашем доме на чердаке есть сундук со старыми учебниками
мамы. Там была книга о волшебных животных... А зелье... Я считаю,
что три капли крови — это слишком мало.
Больше никто не проронил ни слова. Старуха весь остаток ужина
сверлила Северуса пристальным взглядом угольно-черных, как у него
самого, глаз. Если бы на месте Снейпа и впрямь сидел маленький
мальчик, ему сделалось бы очень не по себе, но двойному агенту
Северусу Снейпу приходилось сталкиваться с вещами и похуже, чем
пожилые рассерженные ведьмы.
Когда с трапезой было покончено, миссис Принц проводила незваных
гостей в их комнату.
Блудной дочери и ее сыну отвели крохотную спальню с
одной-единственной кроватью.
— Об одежде для себя и ребенка ты, как я вижу, не позаботилась!
— недовольно поджала губы миссис Принц, бросая на постель две
одинаковые ночные рубашки, отделанные кружевом.
— Спасибо, мама, — тихо сказала Эйлин. — Мы не будем долго
злоупотреблять вашим гостеприимством и завтра же уйдем.
— Не болтай глупостей! — отрезала женщина. — Я прекрасно
понимаю, что идти тебе некуда! За коттеджем есть флигель — утром
переберетесь туда. Он не слишком теплый, но ты ведь, надеюсь, не
забыла, как накладывать Согревающие чары?
— Спасибо, — покраснев от обиды и унижения, прошептала Эйлин,
для которой возвращение к мужу, едва не погубившему Северуса, стало
бы настоящим самоубийством.
Когда Марша наконец ушла, прикрыв за собой дверь, Эйлин
трансфигурировала ночную рубашку для Северуса в подходящую ему по
размеру пижаму.
— Не забудь утром напомнить мне вернуть все как было, —
попросила она сына. — Твоя бабушка всегда отличалась болезненным
педантизмом... И я не дам ей повода упрекать нас с тобой в том, что
у нас нет ни единой личной вещи. Завтра воскресенье. Тобиас, как
обычно, отправится в свой паб... Впрочем, — ее глаза мстительно
заблестели, — не думаю, что он сможет куда-либо пойти. Вряд ли ему
под силу сбросить Петрификус. Так даже еще лучше, — она явно
разговаривала сама с собой, перестав вдруг обращать внимание на
Северуса. — Я аппарирую к дому, соберу наши вещи и свои книги и
лишь перед самым уходом сниму с него заклятие. Представляю, какой
там будет запах... Но ничего, ему полезно полежать в собственной
моче! После того, что он сотворил с ребенком...
— Мама, — произносить это слово было непривычно для Северуса,
осиротевшего в пятнадцать лет, — возьми меня с собой, пожалуйста!
Ну пожалуйста, мама!