Бантик оказался смышленым зверьком. В
Нике он сразу признал хозяина и на руки шел только к нему. Правда,
иногда мог залезть на колени и к Шептуну. Отношение к Ситу у него
было особенное. Зверек словно чувствовал его страх. Он любил
незаметно подкрасться к мальчишке, потом громко зашипеть, приняв
угрожающую позу. Сит непременно вскакивал и, ругаясь, отбегал в
сторону. Вообще-то, слюна ядоплюя, как смог Ник убедиться на
собственном опыте, имела нервно-паралитическое действие. Плюс к
этому сильно обжигала, попадая на кожу. Плевался он прицельно
метров на десять- пятнадцать. В природе, скорее всего, ядоплюи
использовали яд только в целях обороны. Это были травоядные
животные. Как предположил Ник, токсины играли большую роль в их
метаболизме. Поэтому они атаковали только в случае крайней
необходимости. После этого, чтобы восстановиться, целый день
объедались травой или корой деревьев.
В который уже раз Ник с теплотой
вспомнил о бабушке. Вот бы ее сюда. Да еще и с современной
аппаратурой. Она бы быстро разобралась в местной экосистеме. Как
успел заметить Ник, на этой планете очень сложно отличить флору от
фауны. С первого взгляда было просто не понять, что или кто перед
тобой. Некоторые представители этой экосистемы, как например,
бородавочники, возможно, и вовсе являлись странным симбиозом
животного и растения. Часть времени они предпочитали проводить в
болотистых местностях, где пускали корни и питались таким способом,
как деревья, беря необходимые питательные вещества из почвы. В
обычном же состоянии были весьма опасными хищниками. Зачастую,
собравшись в стаю, не боялись нападать и на людей.
«Надо все-таки насесть на Сита и
убедить его больше времени уделять изучению письменности и чтению».
Ник подозревал, что мальчик и сам не очень-то в этом силен, поэтому
и старается всячески избегать этой темы. Но ничего, Ник знал, как
его можно уговорить. Сит, как и любой подросток его возраста, хотел
научиться хорошо драться.
После той памятной стычки в лесу он
каждый день приставал к Нику с просьбой обучить его тем приемам.
Ник сначала отнекивался. В тот злополучный вечер он невольно стал
причастным к гибели трех людей из другого племени. И даже теперь,
когда ему объяснили, что их самих не оставили бы в живых ни при
каких условиях, вспоминание об этом вызывало приступы тошноты.