Отпускает меня и совершенно спокойно (словно на его лице не
краснеет след от оплеухи) раздает указания на славском:
- Мертвяков оттащите в сторону. Мужиков вяжите покрепче. Женщину
возьмете с собой, лично сдадите полиции. У нее обе руки сломаны. Не
думаю, что она доставит проблемы. Я останусь с этими... подожду
подмогу. Да пришлите мне коня. Если получится - к утру догоню вас.
Не выйдет - оставьте мой багаж на постоялом дворе.
Я молча наблюдаю, как Аяз закрепляет повязку на животе Герхарда,
как успокаивает лошадей, как переворачивает тела разбойников, как
проверяет веревки у связанных бандитов. Затем он поднимает с земли
хлыст и легким, едва уловимым движением запястья посылает его
вперед, переламывая сухое деревце. Несколькими ударами кнута
деревце крошится в щепу. Конюх (который маг) зажигает огонь. На
лицах разбойников ужас.
Герхард берет меня за плечо и заталкивает в карету. Где-то
щебечут птицы, радостно светит солнце. Меня только что целовал
самый страшный человек в мире. О богиня!
Я, кажется, застонала, уронив лицо в ладони, но Герхард довольно
грубо оборвал моё саможаление.
- Подумаешь, поцеловали её, - буркнул он. - Как будто в первый
раз. Не сдержался мужик, да и кто бы на его месте сдержался?
Степняк один всех раскидал, надо было ему пар спустить, а тут ты -
цветочек свежий. Он же на тебя всю дорогу пялился, ты ему
приглянулась, вот и взял своё. И то ничего лишнего не совершил, да
и ты ему ответила.
Я отвернулась к окну и зажмурилась, пытаясь сдержать брызнувшие
из глаз слёзы. За что он со мной так? Разве я гулящая женщина? Я
ведь даже с королем себе не позволила, только невинные поцелуи!
Впрочем, внутренний голосок мне напомнил, как я вспыхнула от
грязного, грубого поцелуя степняка: если бы меня подобным образом
поцеловал Эстебан, я б и не подумала жаловаться. И ни за что бы его
не остановила - я доверяла ему полностью. Так что это не я блюла
свою честь, а он меня щадил.
- Что, девочка, не по душе тебе взрослые игры? - раздался
насмешливый голос вдовы. - И правильно, не суйся. Такому мужчине
нужна настоящая женщина, а не выпускница пансиона при
монастыре!
В ее голосе мечтательное восхищение, как будто не Аяз переломал
ей руки!
- Зубы лишние? - скучающе спрашивает у Милисенты кучер. - Ты
поговори еще, поговори, я поправлю тебе улыбку.