— Тише ты, — Алтушка всунула эльфийке
в руку бутерброд. — Поешь, а то сил не хватит до дворца
добраться.
— Разлюбил, — задумчиво пробормотала
черепаха, выпуская колечко дыма.
— Так, просто черепаха, — Алтушка
приобняла рыдающую эльфийку. — Любит не любит, кольцо у нас, твоему
прынцу никуда теперь не сбежать из-под венца. Успокойся, тощая,
женится он на тебе.
Повариха отыскала сухие ветки и
разожгла костёр. Как только по пещере разнёсся аромат запечённой
картошки и сала, очнулся боровичок. Он молча подсел к огню, потирая
ушибленную голову. Боровичок с опаской смотрел по сторонам, словно
ожидая нападения. Алтушка протянула ему миску с картошкой, порезав
сверху сало и добавив пучок зелёного лука.
— Чего головой вертишь? Кушай, а то
остынет.
— А где тролль?
Черепаха переглянулась с девушками, и
пещера огласилась безудержным смехом. Алтушка вытерла ладошкой рот,
а потом напустив на себя важного вида, сказала:
— Ну, я тролль. Что дальше?
— Ты?! — изумился боровичок. — Но как
ты смогла переступить порог пещеры? Она у меня заговорённая от
троллей.
— А что за несправедливость такая? —
поинтересовалась повариха.
Алтушка, конечно, не обиделась, но
всё равно как-то стало неприятно, когда супротив тебя пещеры
заговаривают. Черепаха высунула заднюю лапу под дождь, покрутила ей
и промолвила:
— Я не чувствую магию. От заклятий
должен оставаться шлейф. Я бы сразу почувствовала.
Боровичок подкрепился картошкой,
замолчав, словно воды в рот набрал. Эльфийка достала из ларца
гребень и принялась расчёсывать волосы, черепаха тем временем
задремала. Алтушка бережно завернула остатки картошки в платок и
спрятала в корзинку. Дождь шуршал по камням, ручейками стекая с
горы. Черепаха всхрапнула, почесав задней лапой панцирь. Мирабель
заплела косу, по ней было видно, что все мысли девушки о прекрасном
принце Элессандро. Тролльчиха вздохнула, ей надоело молчать.
— Звать-то тебя как, охотничек на
троллей?
— Антонио, — подал голос
боровичок.
— Чего в такой глуши живёшь? —
Алтушка подкинула сухих веток в костёр. — Здесь даже тролли не
водятся.
— Я решил посвятить себя науке.
— Девка тебя что ли обидела?
Боровичок Антонио густо покраснел,
кашлянул, но отвечать не стал.
— Всё с тобой ясно, — махнула рукой
повариха. — Вон тоже сидит страдалица.
— А я посмотрю, вы никогда никого не
любили, — язвительно отозвался Антонио.