- Могу, но не хочу, - улыбнулся благородный Шевкет Есугеевич. –
У нас ведь как – если хочешь танцев, то танцуй сам. Если хочешь
музыки, то бери в руки дутар или бубен. А князь Самарский однажды
сказал, что не допустит появления шлюх по цене броненосца.
- Вот я постоянно слышу про князя Самарского, но разве здесь его
земли?
- Здесь совместные владения государя-кесаря Иоанна Васильевича и
Императора Касима, и земля выдаётся в управление в награду за
двадцать пять лет службы. У меня в соседях младший полковник Вторак
Оболенский, мирза Алишер Петров-Буджакский, воевода Никола
Гржимайло, а дальше вообще бывший Мекленбургский герцог Хасан
Иванович Казанцев располагается.
Персидский купец задумался и молча продолжил трапезу, а
гостеприимный хозяин озвучивал названия незнакомых блюд:
- Вот рекомендую пельмени с бараниной и курятиной с томатным
соусом. Толстолобик маринованный селёдочным способом. Фаршированный
гречневой кашей карп. Пюре картофельное с белыми грибами.
Но вот, наконец, гость насытился, и хозяин предложил перейти в
каминную залу. Шервиз-хаджа не понял, что это такое, но
согласился.
Каминной залой оказалась довольно большая комната с искусно
выложенным из красного кирпича и дикого камня закрытым очагом, в
котором уже весело и уютно потрескивали разожжённые кем-то
берёзовые поленья. Близко к огню расположились два огромных кресла
и столик между ними. Всё та же пожилая стряпуха по имени Луша
внесла поднос с приличествующими случаю напитками. Персу был
предложен кофе и непонятный, но очень вкусный и крепкий коньяк, а
Шевкету досталась исходящая ароматным паром большая глиняная
кружка.
- Сбитень, - пояснил он. – Почти то же самое, что и глинтвейн,
но вкуснее, лучше и полезнее. Так что ты начал говорить про урожай,
почтенный Шервиз-ходжа?
- Я, благородный Шевкет Есугеевич, хотел бы купить у тебя
пшеницу. Всю пшеницу, которую только возможно. И у соседей твоих
куплю, если есть.
- Пшеницу? – засмеялся татарин. – Всю? И даже у соседей?
- Да, пшеницу. И не вижу в этом ничего смешного, - обиделся
гость.
- Извини, но я не в насмешку. Дело в том, что на торговлю зерном
у нас государственная монополия. Казна выкупает весь урожай, и
сначала делаются запасы государственного значения, потом
удовлетворяются потребности своего населения, ещё формируется
семенной фонд, и только потом излишки вывозятся на Царьградскую
хлебную биржу.