Смирновской оказалась охлаждённая до тягучести жидкость с
приятным запахом свежей хлебной корочки. Не лепёшки из тандыра, а
именно русского хлеба, к которому пристрастился за время
путешествия. А вот дальше чуть не вышел конфуз – чтоб не обидеть
хозяина, гость заставил себя проглотить жгучую до невозможности
жидкость, и закашлялся.
- Это с непривычки, Шервиз-ходжа, а дальше лучше пойдёт. Первая
колом, вторая соколом, а третья мелкими пташечками.
- Это же харам! Пророк Мухаммед запрещает мусульманам дурманящие
рассудок напитки.
- Кому? – удивился Шевкет. – Ни про татар, ни про персов он
ничего не говорил, а запретил глупым арабам, которые и в трезвом
виде не являются примером благочестия.
- Разумно, - согласился купец, почувствовавший, как после
смирновской и холодца с хреном по телу разливается приятное тепло.
– Хотелось бы проверить насчёт второй, что соколом пролетает.
Тут как раз вошла пожилая и дородная стряпуха, и укоризненно
покачала головой:
- Частите? Вот я вам ужо! – с этими словами она поставила на
стол блюдо с двумя большими кусками запечённого на кости мяса. –
Закусывайте хорошо, а то будет как в прошлый раз.
- Луша, не шуми! – строгим голосом ответил хозяин, и лично
положил на тарелку гостя обещанное вепрево колено.
- Это же свинина! – ужаснулся персиянин.
- Вот мы сейчас выпьем, и я объясню всю глубину твоих
заблуждения, уважаемый Шервиз-ходжа. - Шевкет взялся за бутылку и
разлил смирновскую. – Будь здоров, дорогой мой гость!
Гость лихо опрокинул чарку, и в самом деле пролетевшую соколом,
закусил всё тем же холодцом, добавил кусок незнакомой жареной рыбы,
и с вопросом взглянул на хозяина:
- Объясняй, благородный Шевкет Есугеевич.
- А тут очень просто, - татарин вооружился ножом и отрезал
кусочек харамной свинины, обмакнул в тёмно-красную массу, положил в
рот и зажмурился от удовольствия. – Аллах в великом милосердии
своём разрешает воинам есть всё, что поддерживает их силы во время
похода и битв.
- Ты разве на войне?
- Конечно! У нас здесь вечная битва за урожай!
- Разумно, - согласился персиянин, и торе принялся за печёное
вепрево колено. – Я как раз и хотел поговорить с тобой об
урожае.
- Все дела потом, а сейчас мы просто отдыхаем.
- Мы же обедаем, а не отдыхаем, - удивился купец. – Для отдыха
нужна музыка и танцующие девы. Неужели ты не можешь себе это
позволить.