Сам Кирилл был уверен, что внешние изменения — не что иное, как
побочное действие нижегородского порошка, с Вадимом Александровичем
и Еленой Викторовной спорил об этом до хрипоты. Однако переубедить
наставников так и не сумел и теперь занимался подведением под сей
факт теоретической базы в гордом одиночестве.
Споры в Бункере в последнее время не прекращались. Начать хотя
бы с того, что теорию Бориса Вадим Александрович посчитал
«псевдонаучной ересью» и категорически настаивал на том, чтобы
Кирилл прекратил тратить время и силы на «ерунду», то есть,
воссоздание в Бункере нижегородского чудо-порошка. Равно как и на
проверку выкладок «выжившего из ума старика». Пришлось побеспокоить
Сергея Евгеньевича. Тот, услышав рассказ об омском долгожителе,
задумался.
— А как фамилия этого Бориса?
Кирилл недоуменно пожал плечами:
— Не знаю. Он не говорил.
Сергей Евгеньевич огорченно поцокал языком. А Кирилл в который
раз подумал, сколь многое о жизни на поверхности бункерным жителям
неизвестно. Там, наверху, давно привыкли обходиться без фамилий. Не
так много осталось на земле людей, чтобы использовать, помимо имени
или прозвища, дополнительный идентификатор. К тому же, девяносто
процентов населения составляла сейчас молодежь — люди, бывшие в
день, когда все случилось, крохами, едва научившимися говорить.
Мало кто из них мог похвастаться тем, что помнит свою фамилию.
— Борис… Борис… — Сергей Евгеньевич потянулся к ноутбуку.
Развернул на мониторе новостную ленту шестнадцатилетней давности. —
Новосибирск, говоришь… — Он неторопливо пролистывал новости.
В день, когда все случилось, их поток замер навсегда. Но до тех
пор мощная бункерная система обрабатывала всю поступающую
информацию: сортировала, архивировала, сохраняла…
Предусмотрительности создателей Бункера можно было бы петь
дифирамбы бесконечно.
— Так… — На экране замелькали заголовки. — Юбилей НГУ.
Выступления… Доклады… Вот, нашел! Гости. — Сергей Евгеньевич
повернул монитор к Кириллу. — Смотри — «Борис Мещерский, самый
титулованный выпускник Новосибирского Университета, отложил в этот
день все свои дела для того, чтобы почтить визитом альма-матер…»
Он?
Кирилл вглядывался в фотографию моложавого, буйноволосого,
пышущего здоровьем мужчины. «Титулованный выпускник» стоял на
трибуне в конференц-зале университета. Держал в руке микрофон и
вдохновенно ораторствовал. На седого, согбенного старика, тяжело
опирающегося на палку, он походил примерно так же, как сам Кирилл
на Сергея Евгеньевича.