— Двести тысяч в золоте, фройнде, —
коротко резюмировал Дитер и напомнил мне всю историю целиком.
Тарас до того, как ударился в
радикалы, тоже был помощником у ростовщика. Еще до Карла. И
каким-то образом с его помощью исчезли золотые червонцы номиналом в
двести тысяч рублей. А двести тысяч рублей золотом в пересчете по
курсу на привычное серебро давало двадцать миллионов.
— Да, я вспомнил эту историю. Но ведь
все пропало. Подчистую и бесследно, разве не так?
— Так, но я недавно выяснил, что не
вся банда Тараса исчезла. Много расспрашивал, долго исследовал —
Карлу бы выложили все, как на духу. Но самое главное не в этом. Я
выяснил, что есть некий Вани.
— Кто?
— Вани. Сокращение от Джованни, чтобы
звучать по-русски. Его бабушка — итальянка. Я нашел ее, а вот Вани
— нет. Пока что. Но непременно найду и тогда мы с ним поговорим по
душам.
— Раскроешь тайну Тараса, — посмеялся
я.
— Никаких шуток, Максим. Пропавшие
золотые червонцы — это не ассигнации по пять тысяч. Я могу спокойно
ими оперировать, не прося тебя об услуге. Для меня это важно, чтобы
ни от кого не зависеть. Видишь, как я и обещал, я не буду просить
тебя о помощи. Со старушкой я разберусь как-нибудь сам.
Я хмыкнул и задумался. История о
Тарасе сразу же навела меня на мысли о Подбельском. Ситуация с
золотом из Вельска осталась в подвешенном состоянии. Я потерял
уверенность в том, что это было нужно империи, но не имел
доказательств, что сам профессор планировал наложить лапу на пару
рудников.
Если бы вдруг обнаружилась связь
между Григорием Авдеевичем и огромной кучей золота, все стало бы
понятно. А если не обнаружится, и, что еще лучше, выявится
обратное, тогда я хотя бы буду уверен в Подбельском. Что он не
распоследняя сволочь, а просто человек, ограниченный своей
должностью главы Третьего Отделения.
«Он дал мне золотых червонцев»,
мелькнуло у меня в голове. Тогда, сразу, еще у меня дома. Сказал
про жалование профессора Императорского Университета и дал с
полкило золотых монет. И за три месяца я нигде не видел в обороте
золотых червонцев, как и банкнот достоинством больше пятисот
рублей. Наводит на мысли, но не кажется доказательством.
И все же...
— А где, ты сказал, живет эта
итальянская бабуля? — спросил я.
Все-таки Дитер втянул меня в это
дело. Я не был бы самим собой, не согласись я ему помочь. Пусть и с
несколько эгоистичными последствиями. Главным для меня стало не
золото, а его связи с главой Третьего отделения.