Морис при
всех его достоинствах был обычным дворянином, а не Алексисом
Зордесом-Вальданэ. Баронесса к тому времени уже двенадцать лет вела
жизнь благородной дамы. И при дворе предстала отнюдь не дикаркой с
соответствующими манерами. Поэтому к общению с падчерицей – вылитой
банджаронкой – виконт Гинэ оказался не готов. А уж падчерица-то как
не готова!
Впрочем,
Эстеле было лишь неполных двенадцать, а Морису Гинэ – за тридцать.
Поэтому пристукнуть Анри хотелось именно его. Можно же хоть
попытаться поладить с детьми любимой женщины!
Впрочем,
чей бы конь ржал – граф Тэн сам так и не смог понять и простить
родного отца. Что уж тут о чужих семьях говорить?
Тридцать
пятый день рождения виконта Анри запомнил на всю жизнь. Вечным
ощущением вины, что что-то же можно было сделать! Хоть как-то
предотвратить...
В родовой
замок тогда понаехало непривычно много гостей. Столько не
присутствовало даже на свадьбе. Морис был любимцем
семьи.
Приглашен
был и Арно Ильдани. Но присутствовать не смог и послал вместо себя
офицера для особых поручений. Капитана Анри Тенмара.
Много лет
спустя уже не вспомнить, что тогда стало поводом для ссоры. Скорей
всего, какой-нибудь пустяк – как обычно и бывает. Кажется, Эстела
сделала недостаточно строгую прическу. И отчим взялся резко
отчитывать ее при гостях. А потом отправил причесываться
заново.
Другой отец
лишь посмеялся бы над зарождающимся кокетством девочки. А даже если
нет – иная дочь послушно промолчала бы и не стала дерзить. Но в
этом доме всё слишком долго тлело.
Теперь
вспыхнуло.
Опешившие
гости даже не догадались вмешаться, когда Морис стал грозить
падчерице прилюдной трепкой. А Эстела в ответ заорала:
– Убирайся
из нашего дома! Если б папа был жив – он бы тебя убил! Ты его
мизинца не стоишь, ничтожество!..
Юная
баронесса почти не помнила барона Триэнна. И никто не мешал ей
придумывать совсем другого (благородного и героического) отца -
никогда не существовавшего в природе.
Тогда всё
еще можно было спасти! Анри все последующие годы не мог себе
простить, что не послал тогда к Темному и змеям этикет. И
немедленно не прервал безобразную семейную ссору. Потому что Мориса
уже нужно было хватать за руки и затыкать рот! Потому
что…
Возможно,
это спасло бы беременную виконтессу. Она уже начала судорожно рвать
на шее тонкую цепочку... В пылу ссоры никто этого не
заметил.