Детей приживали от наших женщин. Потом сыновей, когда те
выходили из совсем малого возраста, забирали к себе. Не называли
себя людьми, но и нелюдями не являлись - живыми были и теплыми. Жил
Дед в легком шалашике, да и то – по ранней человеческой привычке
иметь крышу над головой. Не брал его ни холод, ни жара, ни болезни.
Есть мог и сырое – мясо, рыбу, ягоды. Но мои творения на костре
оценил, и каждый вечер мы с ним сидели у огня, прихлебывая супчик
или попивая травяные чаи. Строители к вечеру исчезали куда-то. Дед
говорил, что домой.
Когда начала обживать новый дом, он прислал мне помощницу –
молчаливую хорошенькую девочку с зеленоватыми волосами. Тоже живую
и теплую, просто лесную - из дочерей? Она должна была помогать с
уборкой и стиркой когда в этом возникнет необходимость. Ее не было
- я еще справлялась и пока что отпустила Марочку. Позову, когда уже
тяжело будет работать самой, а это будет - я уже поняла, что
тяжела. Не пришли вовремя женские дни, потом начало подташнивать по
утрам. Про все это я знала почти с детства. И что с этим делать,
тоже знала. Травки нужные заваривать от тошноты, не вставать с
постели утром натощак, хоть кружку воды выпить... Ела то, что
хотелось, а хотелось мяса. Мне приносили его то сам Дед, то кто из
лесных.
Когда обустроилась в доме, захотелось посмотреть окрестности,
познакомиться с родными Марочки, которая часто приходила ко мне.
Между большими островами, обходя глубокие топи, по кочкам были
проложены гати из дерева. А со своего я выбиралась, как и Марочка,
сидя на плече у Деда. Он показал мне, каким его видят люди – не
приведи Силы увидеть такое во сне! Он думал, а я соглашалась, что
сделано это было, чтобы привязать Дедов к месту службы, так
сказать. Не дать уйти к бабам в теплые избы на зиму. А находили они
себе женщин летом в лесах, очаровывая и охмуряя сборщиц ягод и
грибов. Когда деды хотели, бабы видели их, как я – мужчинами.
Я побывала в лесных селеньях – на больших островах и в лесах со
стороны гор. Пожила немного в небольшой и дружной семье своей
помощницы. Близко сошлась с ее мамой, услышала от нее много
полезного для себя. У них были свои лекари и от них я узнавала о
болотных травах и снадобьях из них, что-то сама подсказывала из
бабушкиного. Меня успокоили на счет Лихоманки, живущей на болотах –
не продумав вначале всего о том, где будет стоять дом, я потом
испугалась ее. Оказалось, что Дед гоняет ее с острова. И даже
болотные испарения не особо донимали – ветер в основном дул с
предгорий, а мой небольшой остров стоял ближе к ним.